Из истории конкурсов шрифтового дизайна

еж­ду­на­род­ные кон­кур­сы шриф­то­во­го ди­зай­на се­го­дня — не­пло­хой мар­кер со­сто­я­ния ин­ду­стрии, при­чём не толь­ко про­фес­си­о­наль­ной, но и сту­ден­че­ской. Type design competition — ма­ши­на с от­ла­жен­ным за мно­го лет ме­ха­низ­мом и ин­ди­ви­ду­аль­ны­ми осо­бен­но­стя­ми в за­ви­си­мо­сти от ре­гла­мен­та, со­ста­ва жю­ри и ме­то­дов оцен­ки ра­бот. Всё ча­ще в кон­кур­сах по­яв­ля­ет­ся от­дель­ная ка­те­го­рия для не­ла­тин­ских шриф­тов, в том чис­ле и на осно­ве ки­рил­ли­цы. Ди­зай­нер, ис­то­рик шриф­та Кон­стан­тин Го­лов­чен­ко дол­гое вре­мя изу­чал ис­то­рию кон­кур­сов ки­рил­ли­че­ских шриф­тов и со­брал уни­каль­ные ар­хив­ные ма­те­ри­а­лы о шриф­тах-участ­ни­ках и ху­дож­ни­ках. Мы пуб­ли­ку­ем пер­вую часть его ис­сле­до­ва­ния — о том, ка­кие бы­ли кон­кур­сы в до­ре­во­лю­ци­он­ной Рос­сии и в пер­вые го­ды со­вет­ской вла­сти. Ре­дак­ция 

Часть I. «Ка­кая ску­ка ри­со­вать шриф­ты».
Пер­вые кон­кур­сы шриф­то­во­го ди­зай­на

Са­мый дав­ний из из­вест­ных мне кон­кур­сов был ор­га­ни­зо­ван сло­во­лит­ней Ле­ма­на в 1912 го­ду. Пред­се­да­те­лем её прав­ле­ния на то вре­мя был Иосиф Иоси­фо­вич Ле­ман, один из сы­но­вей осно­ва­те­ля — Оси­па Ива­но­ви­ча Ле­ма­на. Иосиф Иоси­фо­вич уна­сле­до­вал не толь­ко свою до­лю в пред­при­я­тии от­ца, но и ис­крен­ний ин­те­рес к ти­по­гра­фи­ке, шриф­там и из­да­тель­ско­му де­лу. Кро­ме то­го, он был из­вест­ным биб­лио­фи­лом, кол­лек­ци­о­не­ром и ме­це­на­том, ав­то­ром двух книг — «Очерк раз­ви­тия и опи­са­ние ма­стер­ских Сло­во­лит­ни О. И. Ле­ман в Санкт-Пе­тер­бур­ге» и «Гра­вю­ра и ли­то­гра­фия».

 

 

Иосиф Ле­ман по­сто­ян­но ис­кал воз­мож­но­сти и по­ощрял лю­бые по­пыт­ки со­зда­ния но­вых ка­че­ствен­ных ри­сун­ков шриф­тов. На­при­мер, ко­гда в 1905 го­ду Игорь Эм­ма­ну­и­ло­вич Гра­барь со­би­рал­ся вы­пус­кать свой жур­нал «Вест­ник ис­кусств» (этот про­ект не уда­лось ре­а­ли­зо­вать), пред­по­ла­га­лось на­би­рать его но­вым шриф­том, ри­су­нок ко­то­ро­го дол­жен был ис­пол­нить М. В. До­бу­жин­ский. В пе­ре­пис­ке с ним Гра­барь со­об­щал:

«Се­го­дня же по­лу­чил и све­де­ния от­но­си­тель­но пер­спек­ти­вы иметь свой соб­ствен­ный шрифт. Если ри­су­нок Ле­ма­ну по­нра­вит­ся, то он ни­че­го не возь­мёт за от­лив­ку. <…> Ей-бо­гу, сто­ит ов­чин­ка вы­дел­ки. Шут­ка ли ска­зать: со­здать на­ко­нец-то ху­до­же­ствен­ный шрифт в Рос­сии. <…> Но на­до ид­ти на риск; если Ле­ма­ну, под­ле­цу, не по­нра­вит­ся, то Ва­ших 15 букв про­па­дут да­ром (проб­ных)».

Та­ким об­ра­зом, ор­га­ни­зо­ван­ный в 1912 го­ду кон­курс (по­след­ний срок сда­чи ра­бот — 15 ок­тя­бря) был оче­ред­ной по­пыт­кой со­зда­ния но­вых шриф­тов и по­пол­не­ния ас­сор­ти­мен­та сло­во­лит­ни, что да­ло бы ей пре­иму­ще­ство пе­ред до­воль­но силь­ны­ми кон­ку­рен­та­ми — в пер­вую оче­редь, сло­во­лит­ней Берт­голь­да.

Ин­те­рес­ные сви­де­тель­ства об этом кон­кур­се мож­но по­черп­нуть из пе­ре­пис­ки од­но­го из участ­ни­ков, Г. И. Нар­бу­та, с же­ной. Ко вре­ме­ни опи­сы­ва­е­мых со­бы­тий Ге­ор­гий Ива­но­вич Нар­бут уже был при­знан­ным ху­дож­ни­ком-гра­фи­ком и со­сто­ял в ху­до­же­ствен­ном объ­еди­не­нии «Мир ис­кус­ства». Ещё в дет­стве шриф­ты вы­зы­ва­ли у не­го жи­вой ин­те­рес, в гим­на­зии он по соб­ствен­ной ини­ци­а­ти­ве пе­ре­ри­со­вы­вал бук­вы из Остро­ми­ро­ва Еван­ге­лия. По­том был пе­ре­езд в Пе­тер­бург, учё­ба у Би­ли­би­на, До­бу­жин­ско­го, Бак­ста, за­тем в Мюн­хе­не у Ш. Хол­ло­ши, мно­же­ство ис­пол­нен­ных для книг и жур­на­лов ил­лю­стра­ций, об­ло­жек, над­пи­сей.  

Тем уди­ви­тель­нее в све­те вы­ше­из­ло­жен­но­го мо­гут вы­гля­деть ци­та­ты из не­ко­то­рых его пи­сем:

«Ма­ло я сей­час те­бе пи­шу; ты не оби­жай­ся, моя ра­дость. Ведь я пи­шу толь­ко ве­че­ром и по­чти все­гда уста­лый к это­му вре­ме­ни. Ра­бо­таю сей­час над шриф­том: ад­ская ску­ка… Если бы ты зна­ла, Ве­ру­ся, ка­кая ску­ка ри­со­вать шриф­ты, то есть бук­вы. Но еще при­дет­ся си­деть за этим дня два-три, а я уже по­чти не имею сил… Се­го­дня си­дел один, как перст, це­лый день и со­всем не от­ры­вал­ся от ра­бо­ты. Устал, как ты мо­жешь пред­ста­вить, не­ве­ро­ят­но, очень. Глав­ное, что эта ра­бо­та та­кая не­за­хва­ты­ва­ю­щая, скуч­ная-пре­скуч­ная».

За­кон­чив ра­бо­ту и от­пра­вив к сро­ку об­раз­цы, Нар­бут яв­но ощу­ща­ет об­лег­че­ние: «Сей­час не­мно­го опра­вил­ся по­сле пи­са­ния раз­лич­ных шриф­тов… Я се­бя чув­ствую от­лич­но, бодро и хо­ро­шо, а глав­ное, про­шло то гне­ту­щее на­стро­е­ние и апа­тия, пре­сле­до­вав­шие ме­ня всё вре­мя на про­шлой не­де­ле».

Воз­ни­ка­ет есте­ствен­ный во­прос: как же мог на­пи­сать по­доб­ное этот ма­стер, про­жив­ший до­воль­но ко­рот­кую, но на­сы­щен­ную жизнь и оста­вив­ший це­лый ряд уче­ни­ков и по­сле­до­ва­те­лей, ма­стер, в на­сле­дии ко­то­ро­го — мно­же­ство ра­бот, и се­го­дня слу­жа­щих вдох­но­ве­ни­ем для ди­зай­не­ров шриф­та?

Воз­мож­но, под­сказ­кой для от­ве­та мо­жет слу­жить ра­бо­та, за­няв­шая на этом кон­кур­се пер­вое ме­сто. Она при­над­ле­жит дру­го­му чле­ну «Ми­ра ис­кус­ства», Сер­гею Че­хо­ни­ну. Его про­ект дей­стви­тель­но был ре­а­ли­зо­ван в ме­тал­ле в ка­че­стве на­бор­но­го шриф­та. Од­на­ко шрифт этот до­воль­но спе­ци­фи­че­ский — он был пред­на­зна­чен для бук­виц. От­ли­чие по­доб­ных шриф­тов в том, что бук­вы в них, как пра­ви­ло, не пред­по­ла­га­ют вза­и­мо­дей­ствия друг с дру­гом, яв­ля­ясь по су­ти от­дель­ным эле­мен­том на­бо­ра.

 

 

 

По­бе­да имен­но та­кой ра­бо­ты мо­жет го­во­рить о том, что для Нар­бу­та и осталь­ных ху­дож­ни­ков, при­вык­ших ри­со­вать над­пи­си, за­да­ча по со­зда­нию на­бор­но­го шриф­та ока­за­лась слиш­ком тя­жёлой. Ведь в на­ри­со­ван­ной над­пи­си каж­дая бук­ва вза­и­мо­дей­ству­ет лишь со сво­и­ми со­се­дя­ми по стро­ке, на­бор­ный же шрифт тре­бу­ет мак­си­маль­но гар­мо­нич­но­го со­че­та­ния всех зна­ков в лю­бых ком­би­на­ци­ях. По­хо­жие си­ту­а­ции мож­но до­ста­точ­но ча­сто на­блю­дать и сей­час, ко­гда ди­зай­нер пы­та­ет­ся со­здать шрифт на осно­ве ри­со­ван­ных букв то­го или ино­го ху­дож­ни­ка, но по­сле точ­ной их от­ри­сов­ки в век­тор­ном фор­ма­те осо­зна­ёт, что в та­ком ви­де они го­дят­ся лишь для вос­про­из­ве­де­ния ис­ход­ной над­пи­си. По вос­по­ми­на­ни­ям со­вре­мен­ни­ков, Нар­бут до кон­ца жиз­ни на­де­ял­ся со­здать на­бор­ный шрифт, «но со­зда­вать шрифт — это „боль­шая мо­ро­ка“: нуж­но про­ра­ба­ты­вать каж­дую бук­ву, каж­дую ме­лочь при­ни­мать во вни­ма­ние, вы­ме­рять».

 

Тем не ме­нее приём, с по­мо­щью ко­то­ро­го по­бе­дил Че­хо­нин, на мой взгляд, впол­не при­ме­ним и в на­ше вре­мя. И се­го­дня ди­зай­нер, спо­соб­ный со­зда­вать по-на­сто­я­ще­му ин­те­рес­ные шриф­то­вые фор­мы, но не име­ю­щий до­ста­точ­но на­вы­ков, вре­ме­ни, тер­пе­ния или же­ла­ния для то­го, что­бы вы­пол­нять кро­пот­ли­вую ра­бо­ту по со­зда­нию «обыч­но­го» шриф­та, мо­жет по­про­бо­вать се­бя в раз­ра­бот­ке де­ко­ра­тив­ных ини­ци­а­лов — и та­кой про­ект име­ет шанс быть от­ме­чен­ным на кон­кур­се.

За­вер­шая рас­сказ об ор­га­ни­зо­ван­ном сло­во­лит­ней Ле­ма­на кон­кур­се, нуж­но упо­мя­нуть, что он пред­по­ла­гал де­неж­ное воз­на­гра­жде­ние. Точ­ный его раз­мер нам, к со­жа­ле­нию, не­из­ве­стен, но Нар­бут, на­при­мер, в слу­чае по­бе­ды на вы­ру­чен­ные день­ги рас­счи­ты­вал ку­пить ро­яль.

Со­вет­ские кон­кур­сы 1920-х го­дов

Сле­ду­ю­щие кон­кур­сы, ко­то­рые мы рас­смот­рим, от­но­сят­ся к 20-м го­дам про­шло­го ве­ка. В 1927 го­ду бу­ду­щий член-кор­ре­спон­дент Ака­де­мии на­ук, про­фес­сор Алек­сей Алек­се­е­вич Си­до­ров, не­до­уме­вая, пи­сал: «По­пыт­ки ре­фор­мы очер­та­ния шриф­та, со­зда­ния но­во­го не шли даль­ше ор­га­ни­за­ции не­сколь­ких кон­кур­сов, кон­чив­ших­ся бес­плод­но. По­че­му? В ма­сте­рах у нас не­до­стат­ка нет. Нет не­до­стат­ка и в уме­нии клас­си­фи­ци­ро­вать и ра­зо­брать­ся». 

Дей­стви­тель­но, в то вре­мя пред­при­ни­мал­ся ряд ини­ци­а­тив по про­ве­де­нию кон­кур­сов, ни один из ко­то­рых, как спра­вед­ли­во от­ме­чал А. А. Си­до­ров, не дал прак­ти­че­ских ре­зуль­та­тов.

Пер­вый со­вет­ский шриф­то­вой кон­курс от­но­сит­ся, ве­ро­ят­но, к 1920 го­ду. Он был ор­га­ни­зо­ван Пет­ро­град­ским от­де­ле­ни­ем Го­су­дар­ствен­но­го кни­го­из­да­тель­ства, рас­про­стра­нив­шим сле­ду­ю­щее объ­яв­ле­ние: 

«На­сто­я­щим до­во­дит[ся] до све­де­ния всех ху­дож­ни­ков-гра­вё­ров, гра­вё­ров-пу­ан­со­ни­стов и гра­вё­ров-ли­то­гра­фов, что… ор­га­ни­зо­ван кон­курс по со­зда­нию но­вых рус­ских шриф­тов, а имен­но: 

1) шриф­та для учеб­ни­ков и учеб­ных по­со­бий, 
2) шриф­та для книг бел­ле­три­сти­че­ско­го со­дер­жа­ния, жур­на­лов и га­зет и  
3) шриф­та для книг и жур­на­лов, рос­кош­но из­да­ва­е­мых»

Так­же нуж­но от­ме­тить кон­курс, ор­га­ни­зо­ван­ный в 1923 го­ду. В де­ка­бре 1922 го­да по ини­ци­а­ти­ве К. С. Кузь­мин­ско­го при Го­су­дар­ствен­ном из­да­тель­стве бы­ла со­зда­на «Ко­мис­сия по изу­че­нию рус­ских ил­лю­стри­ро­ван­ных из­да­ний», поз­же пе­ре­име­но­ван­ная в «Ко­мис­сию по изу­че­нию ис­кус­ства кни­ги». Её пред­се­да­те­лем стал сам Кузь­мин­ский, в со­став во­шли В. Я. Ада­рю­ков, К. С. Ва­х­ра­ме­ев, М. А. До­бров, А. Г. Ка­лаш­ни­ков, Н. П. Ки­се­лёв, И. И. Ла­за­рев­ский, В. П. По­лон­ский, А. А. Си­до­ров, В. А. Фа­вор­ский, В. Д. Фа­ли­ле­ев, П. П. Ши­ба­нов, М. И. Щел­ку­нов, П. Д. Эт­тин­гер и се­кре­тарь — В. В. Голь­цев.

В са­мом на­ча­ле её ра­бо­ты был под­нят во­прос о со­зда­нии но­во­го ти­по­граф­ско­го шриф­та, так как су­ще­ству­ю­щие при­зна­ва­лись уста­рев­ши­ми и не от­ве­ча­ю­щи­ми тре­бо­ва­ни­ям со­вре­мен­но­сти. На за­се­да­ни­ях этой ко­мис­сии бы­ло за­слу­ша­но мно­же­ство до­кла­дов о шриф­те: «Вве­де­ние в те­о­рию шриф­тов» А. А. Си­до­ро­ва, «Прин­ци­пы кра­со­ты шриф­та» М. И. Щел­ку­но­ва, «Биб­лио­гра­фи­че­ский ука­за­тель „Рус­ские ти­по­граф­ские шриф­ты“» В. Я. Ада­рю­ко­ва, «Что тре­бу­ет от шриф­тов про­цесс чте­ния» В. И. Яз­виц­ко­го, «Ком­по­зи­ци­он­ные осно­вы шриф­та» В. Д. Фа­ли­ле­е­ва, «Шрифт для дет­ской и на­род­ной ли­те­ра­ту­ры» К. С. Ва­х­ра­ме­е­ва, «Ме­то­ди­ка ис­сле­до­ва­ния фи­зио­ло­ги­че­ско­го дей­ствия книж­но­го шриф­та» А. Г. Ка­лаш­ни­ко­ва, «Шриф­ты для ти­туль­ных ли­стов» Н. В. Маш­ков­це­ва, «О книж­ных укра­ше­ни­ях» М. А. До­бро­ва и др. 

За­тем был ор­га­ни­зо­ван за­кры­тый кон­курс на со­зда­ние экс­либ­ри­сов для Биб­лио­те­ки Го­сиз­да­та и Ар­хи­ва Рос­сий­ской Цент­раль­ной книж­ной па­ла­ты, по­сле успеш­но­го за­вер­ше­ния ко­то­ро­го на за­се­да­нии 3 ок­тя­бря 1923 го­да бы­ло при­ня­то ре­ше­ние о про­ве­де­нии за­кры­то­го кон­кур­са на со­зда­ние книж­но­го шриф­та для на­бо­ра дет­ской ли­те­ра­ту­ры. К уча­стию в нём при­вле­ка­лись В. А. Фа­вор­ский, Н. И. Пис­ка­рёв, Н Н. Ку­пре­я­нов, В. Д. Фа­ли­ле­ев, А. Н. Лео и дру­гие ху­дож­ни­ки Моск­вы и Ле­нин­гра­да. За осно­ву пред­ла­га­лось взять Ла­тин­ский шрифт. В кон­це сен­тя­бря про­шло об­су­жде­ние пред­став­лен­ных ра­бот, из ко­то­рых ни од­на не бы­ла при­зна­на в долж­ной ме­ре удо­вле­тво­ря­ю­щей усло­ви­ям.

Са­мым же из­вест­ным из ран­них со­вет­ских шриф­то­вых кон­кур­сов яв­ля­ет­ся кон­курс на со­зда­ние так на­зы­ва­е­мо­го Ле­нин­ско­го шриф­та. По­сле смер­ти Вла­ди­ми­ра Ильи­ча Ле­ни­на 21 ян­ва­ря 1924 го­да по всей стра­не на­ча­ли про­во­дить­ся раз­лич­ные ме­ро­при­я­тия по уве­ко­ве­чи­ва­нию па­мя­ти во­ждя. Пред­се­да­тель го­су­дар­ствен­но­го тре­ста ВСНХ «По­ли­граф» М. О. Шен­де­ро­вич на за­се­да­нии прав­ле­ния пред­ло­жил объ­явить кон­курс «на из­го­тов­ле­ние ри­сун­ка но­во­го шриф­та, при­сво­ив ему на­име­но­ва­ние „Ле­нин­ско­го“, и к не­му со­от­вет­ству­ю­ще­го ри­сун­ка ор­на­мен­та, за­ста­вок, кон­цо­вок и ини­ци­а­лов». Пред­ло­же­ние бы­ло одо­бре­но, и вско­ре объ­яв­ле­ния о кон­кур­се по­яви­лись в цен­траль­ных га­зе­тах, кро­ме то­го, пе­ча­та­лись спе­ци­аль­ные про­спек­ты с по­дроб­ны­ми усло­ви­я­ми, вы­сы­лав­ши­е­ся по тре­бо­ва­нию.

Но­вый шрифт пред­на­зна­чал­ся для на­бо­ра круп­но­ти­раж­ных по­пу­ляр­ных книг и бро­шюр для не­ква­ли­фи­ци­ро­ван­но­го чи­та­те­ля. С учё­том это­го основ­ным тре­бо­ва­ни­ем к не­му бы­ла удо­бо­чи­та­е­мость, «что­бы при чте­нии не утом­ля­лось зре­ние чи­та­те­ля; ри­су­нок букв про­стой, без вы­чур­но­стей». Ра­ди её улуч­ше­ния до­пус­ка­лись и из­ме­не­ния в при­выч­ных ри­сун­ках букв:

«Так как су­ще­ству­ю­щий ал­фа­вит име­ет огра­ни­чен­ное чис­ло букв со штри­ха­ми, вы­хо­дя­щи­ми за ниж­нюю и верх­нюю ли­нию стро­ки, что при­даёт строч­кам кни­ги од­но­об­ра­зие и за­труд­ня­ет чте­ние, ху­дож­ни­кам пре­до­став­ля­ет­ся пра­во, пу­тём ча­стич­но­го из­ме­не­ния букв, уве­ли­чить чис­ло букв с вы­хо­дя­щи­ми вниз и вверх штри­ха­ми».

Ор­на­мен­том пред­по­ла­га­лось ил­лю­стри­ро­вать идею мо­гу­ще­ства тру­да. Он дол­жен был со­сто­ять из не­боль­шо­го чис­ла не­слож­ных эле­мен­тов, до­пус­кав­ших ком­би­ни­ро­ва­ние в раз­лич­ных со­че­та­ни­ях. 

Все ра­бо­ты сле­до­ва­ло ис­пол­нять чёр­ной ту­шью на плот­ной бе­лой бу­ма­ге, они долж­ны бы­ли вклю­чать пол­ный на­бор про­пис­ных и строч­ных букв рус­ско­го ал­фа­ви­та, циф­ры, зна­ки пре­пи­на­ния, ини­ци­а­лы, а так­же по 5 ри­сун­ков за­ста­вок и кон­цо­вок и не­огра­ни­чен­ное чис­ло ор­на­мен­тов (по же­ла­нию ав­то­ра). Вы­со­та строч­ных на пре­до­став­ля­е­мом ри­сун­ке долж­на бы­ла со­став­лять 1 см, при этом их вы­со­та при пе­ча­ти долж­на бы­ла быть не ме­нее 1,75 мм, а тол­щи­на основ­ных штри­хов — не ме­нее 0,25 мм. Ор­на­мент, за­став­ки, кон­цов­ки и ини­ци­а­лы до­пус­ка­лось пред­став­лять уве­ли­чен­ны­ми до 8 раз от­но­си­тель­но раз­ме­ра при пе­ча­ти. 

В укра­ин­ской прес­се, од­но­вре­мен­но с одо­бри­тель­ны­ми сло­ва­ми о кон­кур­се, по­яви­лись за­ме­ча­ния о том, что «трест „По­ли­граф“, ко­то­рый, кста­ти, на­зы­ва­ет­ся со­юз­ным тре­стом, за­был о том, что рус­ским ал­фа­ви­том поль­зу­ют­ся для пе­ча­ти не толь­ко рус­ских, но и укра­ин­ских и бе­ло­рус­ских книг и что сле­до­ва­ло бы рус­ский ал­фа­вит с учётом это­го до­пол­нить укра­ин­ски­ми (є, ї, ґ) и бе­ло­рус­ски­ми (ё, ў) бук­ва­ми. Если же это­го до­пол­не­ния не про­изой­дёт, то и укра­ин­ская, и бе­ло­рус­ская кни­га, на­бран­ная Ле­нин­ским шриф­том, бу­дет ис­пор­че­на встав­ка­ми вы­ше­упо­мя­ну­тых букв из дру­го­го — го­во­ря язы­ком пе­чат­ни­ка, „чу­жо­го“ шриф­та». Име­лось в ви­ду, ра­зу­ме­ет­ся, не до­пол­не­ние рус­ско­го ал­фа­ви­та но­вы­ми бук­ва­ми, а рас­ши­ре­ние зна­ко­во­го со­ста­ва кон­курс­ных про­ек­тов.

В со­став жю­ри во­шли ини­ци­а­тор кон­кур­са М. О. Шен­де­ро­вич и член прав­ле­ния тре­ста «По­ли­граф» В. В. Ни­ко­ла­ев, пред­се­да­тель Со­ю­за пе­чат­ни­ков Н. И. Дер­бы­шев, пред­ста­ви­тель Го­сиз­да­та С. И. Ре­ше­тов, пред­ста­ви­тель ВХУ­ТЕ­МА­Са про­фес­сор Н. Я. Пав­ли­нов и оку­лист — про­фес­сор К. В. Сне­ги­рёв. Кро­ме то­го, чле­ном жю­ри был гра­вёр-пу­ан­со­нист И. И. Ле­бе­дев — опыт­ней­ший спе­ци­а­лист сло­во­лит­ни им. III Ин­тер­на­ци­о­на­ла (быв­шей Ле­ма­на) с 40-лет­ним на тот мо­мент ста­жем. В 1918 го­ду имен­но ему по­ру­чи­ли из­го­тов­ле­ние пер­вой со­вет­ской го­су­дар­ствен­ной пе­ча­ти. 

Сро­ки про­ве­де­ния бы­ли до­воль­но сжа­ты­ми: пер­вые объ­яв­ле­ния в прес­се по­яви­лись в на­ча­ле фе­вра­ля, в то вре­мя как по­след­ний срок для сда­чи ра­бот в Моск­ве на­зна­чал­ся сна­ча­ла на 1 мая, а за­тем был пе­ре­не­сён на 12 ча­сов дня 5 мая, ра­бо­ты же из про­вин­ции долж­ны бы­ли быть от­прав­ле­ны по по­чте не поз­же 30 ап­ре­ля. Та­ким об­ра­зом, на раз­ра­бот­ку но­во­го шриф­та от­во­ди­лось три ме­ся­ца. Ре­зуль­та­ты кон­кур­са над­ле­жа­ло опуб­ли­ко­вать в га­зе­те «Из­ве­стия» не по­зд­нее 1 июня 1924 го­да. По­бе­див­ший шрифт пред­по­ла­га­лось от­пус­кать по ми­ни­маль­ной це­не. Каж­дый про­ект снаб­жал­ся де­ви­зом, так же как и за­пе­ча­тан­ный кон­верт, со­дер­жа­щий ин­фор­ма­цию о  его ав­то­ре.

Для по­бе­ди­те­лей бы­ли уста­нов­ле­ны три де­неж­ные пре­мии: пер­вая — 2500; вто­рая — 1500 и тре­тья — 1000 чер­вон­ных ру­блей. Чер­вон­цы бы­ли вве­де­ны в об­ра­ще­ние в 1922 го­ду, за два го­да до объ­яв­ле­ния кон­кур­са, и, бла­го­да­ря зо­ло­то­му обес­пе­че­нию, счи­та­лись до­ста­точ­но на­дёж­ным де­неж­ным сред­ством. Пре­ми­ро­ван­ные ра­бо­ты пе­ре­хо­ди­ли в соб­ствен­ность тре­ста «По­ли­граф».

Пер­вое за­се­да­ние жю­ри со­сто­я­лось 15 мая. К это­му вре­ме­ни бы­ло при­сла­но 33 ра­бо­ты, три из ко­то­рых бы­ли от­кло­не­ны по фор­маль­ным осно­ва­ни­ям. 17 про­ек­тов по­сту­пи­ло из Моск­вы, 6 — из Ле­нин­гра­да, по 2 — из Ки­е­ва, Харь­ко­ва и Во­ло­гды и по од­но­му — из Тве­ри, Ир­кут­ска, Алек­сан­дров­ска и с Зе­ле­но­доль­ско­го ма­ши­но­стро­и­тель­но­го за­во­да «Крас­ный ме­тал­лист» в Та­тар­ской АССР. Ещё од­на от­кло­нён­ная ра­бо­та по­сту­пи­ла, ве­ро­ят­но, зна­чи­тель­но поз­же сро­ка, и от­ку­да она бы­ла от­прав­ле­на, уста­но­вить не уда­лось. 

При рас­смот­ре­нии про­ек­тов учи­ты­ва­лось со­от­вет­ствие усло­ви­ям кон­кур­са, ху­до­же­ствен­ность и са­мо­быт­ность (то есть не­по­хо­жесть на су­ще­ству­ю­щие шриф­ты). В ито­ге жю­ри при­ня­ло ре­ше­ние не при­су­ждать пре­мий, так как ни один из про­ек­тов не удо­вле­тво­рял тре­бо­ва­ни­ям кон­кур­са. Тем не ме­нее бы­ло от­ме­че­но 4 ра­бо­ты, при­слан­ных под де­ви­за­ми «Один я — ни­что, с ва­ми — всё», «Крас­ный квад­рат», «Серп и Ко­лос» и «Тре­тий фронт», за­став­ки, кон­цов­ки и ви­ньет­ки ко­то­рых мог­ли быть ча­стич­но ис­поль­зо­ва­ны. Трест «По­ли­граф» при­гла­сил их ав­то­ров в ме­сяч­ный срок явить­ся для пе­ре­го­во­ров.

Кто же бы­ли ав­то­ры при­слан­ных ра­бот и что имен­но они пред­ла­га­ли? Нуж­но от­ме­тить, что ин­фор­ма­цию об этом кон­кур­се при­шлось со­би­рать бук­валь­но по кру­пи­цам, по­сколь­ку при­слан­ные ра­бо­ты, если толь­ко ав­то­ры не яви­лись за ни­ми лич­но или не при­сла­ли «со­от­вет­ству­ю­щее ко­ли­че­ство по­что­вых ма­рок» для пе­ре­сыл­ки, уни­что­жа­лись.

Итак, пер­вым нуж­но на­звать Алек­сан­дра Пав­ло­ви­ча Вла­ды­чу­ка. Не­смот­ря на то что фак­ти­че­ски в кон­кур­се по­бе­ди­те­лей не бы­ло, в сво­ей ста­тье в жур­на­ле «Гра­фи­че­ское ис­кус­ство» (поз­же пе­ре­име­но­ван­ном в «По­ли­гра­фи­че­ское про­из­вод­ство», а за­тем в «По­ли­гра­фию») он пи­сал:

«На мою до­лю вы­па­ла честь быть ав­то­ром ра­бо­ты, при­знан­ной кон­курс­ной ко­мис­си­ей луч­шей как по ори­ги­наль­но­сти, так и по пра­виль­но­сти под­хо­да к раз­ре­ше­нию на­сто­я­щей за­да­чи, но сте­пень от­ступ­ле­ния от су­ще­ству­ю­ще­го шриф­та ока­за­лась на­столь­ко зна­чи­тель­ной, что про­ве­сти в жизнь этот шрифт ко­мис­сия не ре­ши­лась. Во­прос остал­ся от­кры­тым».

Бла­го­да­ря этой пуб­ли­ка­ции се­го­дня под Ле­нин­ским шриф­том обыч­но под­ра­зу­ме­ва­ют имен­но эту ра­бо­ту.

А. П. Вла­ды­чук (1893, Моск­ва — 10 ап­ре­ля 1958) — че­ло­век очень ин­те­рес­ной судь­бы. Он окон­чил Стро­га­нов­ское учи­ли­ще в Моск­ве, за­тем был при­зван в ар­мию и от­прав­лен в Тур­ке­стан. По­сле уста­нов­ле­ния Со­вет­ской вла­сти в Турк­ме­нии он ри­су­ет книж­ные об­лож­ки и ка­ри­ка­ту­ры, оформ­ля­ет агит­по­ез­да, вме­сте со сво­им од­но­пол­ча­ни­ном Р. М. Ма­зе­лем со­зда­ет «Удар­ную шко­лу ис­кусств Вос­то­ка» (УШИВ), сни­ма­ет муль­ти­пли­ка­ци­он­ные, до­ку­мен­таль­ные и ху­до­же­ствен­ные филь­мы на сту­дии «Турк­мен­фильм», а так­же участ­ву­ет в со­зда­нии гер­ба Турк­мен­ской ССР. Кро­ме то­го, Алек­сандр Пав­ло­вич был спорт­сме­ном и изоб­ре­та­те­лем. По соб­ствен­но­му про­ек­ту он по­стро­ил не­сколь­ко ру­ле­пе­дов — ве­ло­си­пе­дов с при­во­дом на оба ко­ле­са — и в 1935 го­ду ор­га­ни­зо­вал на них ве­ло­про­бег по марш­ру­ту Аш­ха­бад — Тби­ли­си — Моск­ва.

И вот ко всем этим свер­ше­ни­ям до­бав­ля­ет­ся уча­стие в шриф­то­вом кон­кур­се. На са­мом де­ле пред­ло­жен­ное Вла­ды­чу­ком бы­ло бóль­шим, чем про­сто но­вый ти­по­граф­ский шрифт. По су­ти, это был про­ект ре­фор­мы, ко­то­рую он сам ста­вил в один ряд с пет­ров­ской:

«Рос­сия за свою ис­то­рию уже од­на­жды пе­ре­ме­ни­ла шрифт, стро­го сле­дуя за­ко­ну со­от­вет­ствия фор­мы с мыс­лью. Пер­вый сла­вян­ский шрифт пред­став­лял со­бою как бы ха­рак­тер­ное гра­фи­че­ское изоб­ра­же­ние тя­жё­лой цер­ков­но-бо­яр­ской Ру­си. Вто­рой не мог быть ни­ка­ким дру­гим, кро­ме шриф­та, ко­то­рым поль­зо­вал­ся За­пад, так как Пётр I пре­об­ра­зо­вал ази­ат­скую Русь в ев­ро­пей­скую им­пе­рию. Как ла­тин­ский, так и рус­ский-пет­ров­ский шриф­ты, сво­и­ми внеш­ни­ми фор­ма­ми да­ют ха­рак­тер­ное изоб­ра­же­ние ка­пи­та­ли­сти­че­ских го­су­дарств За­па­да. Ими этот шрифт был со­здан и оформ­лен для вы­ра­же­ния сво­их соб­ствен­ных бур­жу­аз­ных осо­бен­но­стей.

Рос­сия те­перь пе­ре­жи­ва­ет тре­тью, са­мую зна­чи­тель­ную эпо­ху. На этот раз пре­об­ра­зо­ва­те­лем яв­ля­ет­ся уже не царь, не от­дель­ный ге­рой, а це­лая пар­тия, со­здан­ная во­ждём ра­бо­чих и кре­стьян все­го ми­ра В. И. Ле­ни­ным. От ми­ро­вой, ка­пи­та­ли­сти­че­ской гид­ры от­ко­лол­ся ку­сок и за­све­тил­ся яр­ким со­ци­а­ли­сти­че­ским све­том. На ме­сте бур­жу­аз­ной, им­пе­ри­а­ли­сти­че­ской, с ре­ли­ги­оз­ны­ми пред­рас­суд­ка­ми Рос­сии воз­ник­ло пер­вое в ми­ре со­ци­а­ли­сти­че­ское го­су­дар­ство, ха­рак­тер­ное сво­ей про­сто­той, си­лой и све­же­стью. Яс­но, что ни пет­ров­ский, ни ла­тин­ский шриф­ты та­кое го­су­дар­ство не удо­вле­тво­рят. Нуж­но со­здать свой соб­ствен­ный шрифт, ко­то­рый яв­лял­ся бы ха­рак­тер­ным гра­фи­че­ским изоб­ра­же­ни­ем со­ци­а­ли­сти­че­ско­го го­су­дар­ства — про­сто­го, силь­но­го и све­же­го».

Ав­тор пред­ла­гал объ­еди­нить фор­мы про­пис­ных и строч­ных букв, а так­же их ру­ко­пис­ные фор­мы, что­бы об­лег­чить обу­че­ние гра­мо­те: «Ча­сто стал­ки­ва­ешь­ся с при­ме­ром, ко­гда уче­ник, осо­бен­но взрос­лый, хо­ро­шо усво­ив­ший пе­чат­ную бук­ву, ни­как не мо­жет оси­лить ту же пись­мен­ную. Ему при­хо­дит­ся изу­чать две, а то и все че­ты­ре аз­бу­ки».

В ста­ра­нии ис­поль­зо­вать мак­си­маль­но при­выч­ные для про­сто­го на­ро­да фор­мы эле­мен­ты по­стро­е­ния букв при­ме­ня­лись са­мые про­стые: «пал­ка и за­ко­рюч­ка». Все они име­ли оди­на­ко­вую тол­щи­ну. Са­ми бук­вы бы­ли со­зна­тель­но сде­ла­ны ши­ро­ки­ми, так как «ши­ро­кий шрифт, без­услов­но, лег­че чи­та­ет­ся и мень­ше утом­ля­ет зре­ние, осо­бен­но ма­ло при­выч­но­го че­ло­ве­ка. По­смот­ри­те на по­черк кре­стья­ни­на или ра­бо­че­го или да­же каж­до­го из нас. Мы все пи­шем бук­ва­ми, ко­то­рые по сво­ей фор­ме укла­ды­ва­ют­ся в квад­рат (ко­неч­но, есть ис­клю­че­ния). По­это­му и со­от­вет­ству­ю­щая фор­ма в пе­ча­ти для масс бу­дет чем-то зна­ко­мым, близ­ким, сво­им». Впро­чем, для раз­лич­ных спра­воч­ных из­да­ний пред­по­ла­га­лось ис­поль­зо­вать та­кой же шрифт, но бо­лее уз­кий. Глас­ным бук­вам бы­ла при­да­на оваль­ная фор­ма, а со­глас­ным — пря­мо­ли­ней­ная для со­от­вет­ствия «вы­ра­же­нию зву­ко­вой ас­со­ци­а­ции в фор­ме».

Пред­по­ла­га­лись из­ме­не­ния и в ис­поль­зо­ва­нии зна­ка пе­ре­но­са. Его нуж­но бы­ло ста­вить «не в кон­це стро­ки, вме­сто по­след­ней бук­вы, а под по­след­ней бук­вой; этим са­мым уни­что­жит­ся не­ак­ку­рат­ность в пе­ча­ти, так как зна­ки пе­ре­но­са да­ют впе­чат­ле­ние не­до­бран­ной стро­ки и пра­вый край стра­ни­цы вы­гля­дит рва­ным». 

«Вла­ди­мир Ильич Ле­нин с его зна­ме­ни­той яс­ной го­ло­вой ед­ва ли бы одо­брил это изоб­ре­те­ние, ведь его идея все­об­ще­го обу­че­ния со­всем не сво­ди­лась к то­му, что­бы за­гро­мо­ждать го­ло­вы по­доб­ным хит­ро­ум­ным рус­ско-ар­мян­ским шриф­том»

Кро­ме то­го, ав­тор «при­дер­жи­вал­ся не толь­ко на­род­но­го пись­ма, но и по­чер­ка Вла­ди­ми­ра Ильи­ча (бук­вы: К, Л, Я, Б, Д, Е, Э, З, Р)». В. Н. Ле­вит­ский на это воз­ра­жал, что «Вла­ди­мир Ильич Ле­нин с его зна­ме­ни­той яс­ной го­ло­вой ед­ва ли бы одо­брил по­доб­ное изоб­ре­те­ние, ведь его идея все­об­ще­го обу­че­ния со­всем не сво­ди­лась к то­му, что­бы за­гро­мо­ждать го­ло­вы по­доб­ным хит­ро­ум­ным рус­ско-ар­мян­ским шриф­том».

Ин­те­рес­но, что фор­мы, схо­жие с те­ми, ко­то­рые А. П. Вла­ды­чук в 20-е го­ды пред­ла­гал для удо­бо­чи­та­е­мо­сти, на­хо­дят при­ме­не­ние и се­го­дня — на­при­мер, в шриф­те Оле­га Ма­цу­е­ва Siberian, от­ме­чен­ном на кон­кур­се «Со­вре­мен­ная ки­рил­ли­ца 2014». Толь­ко в нём они до­бав­ле­ны как сти­ли­сти­че­ские ва­ри­ан­ты, что­бы поль­зо­ва­тель, по сло­вам ав­то­ра, сам мог вы­би­рать, «на­сколь­ко „от­мо­ро­жен­ной“ бу­дет его ти­по­гра­фи­ка».

 

 

Сле­ду­ю­щий про­ект, пред­став­лен­ный под де­ви­зом «Тре­тий фронт», при­над­ле­жал Вла­ди­ми­ру Ни­ко­ла­е­ви­чу Ад­ри­а­но­ву. Его имя так­же до­ста­точ­но хо­ро­шо из­вест­но — и как изоб­ре­та­те­ля вой­ско­во­го ком­па­са с фос­фо­рес­ци­ру­ю­щей под­свет­кой, но­ся­ще­го его имя, и как вы­да­ю­ще­го­ся кар­то­гра­фа, ав­то­ра ря­да шриф­тов для при­ме­не­ния в кар­то­гра­фии, и как со­зда­те­ля пер­во­го гер­ба СССР и гер­ба Та­джик­ской ССР. Кро­ме то­го, он яв­ля­ет­ся ав­то­ром од­но­го из пер­вых со­вет­ских на­бор­ных шриф­тов, со­здан­но­го по за­ка­зу «Го­зна­ка», ко­то­рый ис­поль­зу­ет­ся по сей день.

В при­слан­ной на кон­курс ра­бо­те Ад­ри­а­нов пред­ло­жил «мак­си­маль­но сбли­зить фор­мы пе­чат­ных букв с ру­ко­пис­ны­ми для об­лег­че­ния усво­е­ния гра­мо­ты и по­сле­ду­ю­ще­го чте­ния книж­ных тек­стов. Од­но­вре­мен­но бы­ла сде­ла­на по­пыт­ка гра­фи­че­ски со­гла­со­вать рус­ские бук­вы с ла­тин­ски­ми. В част­но­сти, он пред­ла­гал вер­нуть зву­ку „и“ ла­тин­скую фор­му „i“, так как она лег­че чи­та­ет­ся сре­ди букв Н, П, Ц, Ш, Щ». В осно­ву со­зда­ния шриф­та бы­ли по­ло­же­ны прин­ци­пы «ру­ко­пис­но­сти, меж­ду­на­род­но­сти и уве­ко­ве­че­нья па­мя­ти В. И. Ле­ни­на».

 

 

 

Хо­те­лось бы обра­тить вни­ма­ние на то, что уже два участ­ни­ка по­ста­ра­лись уве­ко­ве­чить па­мять Ле­ни­на в са­мом шриф­те с по­мо­щью ру­ко­пис­ных фор­мы, ко­то­рые он ис­поль­зо­вал при пись­ме, хо­тя в усло­ви­ях кон­кур­са об этом ни­че­го не го­во­ри­лось. На­о­бо­рот, упор де­лал­ся на то, что шрифт дол­жен быть мак­си­маль­но удо­бо­чи­та­е­мым и про­стым, до­ступ­ным для ма­ло­ква­ли­фи­ци­ро­ван­но­го чи­та­те­ля. Тем не ме­нее сло­во «Ле­нин­ский» в на­зва­нии кон­кур­са вве­ло мно­гих в за­блу­жде­ние, за­ста­вив пред­по­ла­гать, что шрифт дол­жен быть «Ле­нин­ским» бук­валь­но. Не­од­но­знач­ное по­ни­ма­ние усло­вий, ве­ро­ят­но, по­слу­жи­ло то­му, что не­ко­то­рые ху­дож­ни­ки во­об­ще не ре­ши­лись участ­во­вать — об этом упо­ми­нал в сво­ей ста­тье и Вла­ды­чук. 

Со­став­ле­ние мак­си­маль­но по­нят­ных и не до­пус­ка­ю­щих раз­ных трак­то­вок пра­вил для шриф­то­вых кон­кур­сов не те­ря­ет ак­ту­аль­но­сти и в на­ше вре­мя — и к этой те­ме мы ещё вер­нём­ся.

Ещё од­ним из кон­кур­сан­тов, чьи ра­бо­ты бы­ли от­ме­че­ны жю­ри, стал ху­дож­ник Алек­сандр Пав­ло­вич Мо­ги­лев­ский, из­вест­ный преж­де все­го сво­и­ми ак­ва­ре­ля­ми и книж­ны­ми ил­лю­стра­ци­я­ми. Ещё в гим­на­зии его про­зва­ли «наш бу­ду­щий Ку­ин­джи». За­тем он от­пра­вил­ся в Мюн­хен, где од­но­вре­мен­но с Фа­вор­ским учил­ся у про­фес­со­ра Ши­мо­на Хол­ло­ши. Здесь он жил до 1912 го­да, по­зна­ко­мил­ся с В. Кан­дин­ским, участ­во­вал в ху­до­же­ствен­ных вы­став­ках. Мно­гие его ра­бо­ты хра­нят­ся в му­зе­ях Ев­ро­пы. В 1921 го­ду, уже в со­вет­ской Рос­сии, он со­здал свою пер­вую жур­наль­ную об­лож­ку, а в 1923 го­ду офор­мил кни­гу «Ко­ло­бок» М. При­шви­на. Как го­во­рил о нём В. Г. Ли­дин, «он ни­ко­гда не шу­мел, ни­че­го не до­би­вал­ся, шёл сво­ей до­ро­гой…» Ин­те­рес­но, что в пред­став­лен­ном им на кон­курс про­ек­те мы сно­ва ви­дим Ле­ни­на.

Чьей бы­ла чет­вёр­тая ра­бо­та, от­ме­чен­ная жю­ри кон­кур­са, точ­но по­ка не­из­вест­но. Од­на­ко, воз­мож­но, здесь есть связь с по­чти де­тек­тив­ной ис­то­ри­ей ху­дож­ни­ка Мо­ро­зо­ва и его не­ве­сты.

Ни­ко­лай Ива­но­вич Мо­ро­зов (24 июля 1899, Моск­ва — март 1994, Тэм­па, Фло­ри­да, США) ро­дил­ся в се­мье ли­то­гра­фа. В 13 лет он по­сту­пил в ри­со­валь­ную шко­лу, хо­тя, как по­том сам при­зна­вал­ся, «дол­гое вре­мя мне бы­ло всё рав­но, стать ли ху­дож­ни­ком, сче­то­во­дом или кон­дук­то­ром трам­вая». С 1919 го­да на­чал­ся пе­ри­од обу­че­ния в Пер­вых сво­бод­ных ху­до­же­ствен­ных ма­стер­ских на ба­зе Мо­сков­ско­го учи­ли­ща жи­во­пи­си, ва­я­ния и зод­че­ства (с 1920 го­да — ВХУ­ТЕ­МАС), где его пре­по­да­ва­те­ля­ми бы­ли Р. Р. Фальк, А. В. Ку­прин и В. В. Кан­дин­ский. Там же он по­зна­ко­мил­ся с Ве­рой Ми­хай­лов­ной Мас­лен­ни­ко­вой (1899, Моск­ва — 1991, Сент-Пи­тер­с­берг, Фло­ри­да, США), став­шей его не­ве­стой. В 20-х го­дах на­чи­на­ет­ся ра­бо­та в Пер­вой об­раз­цо­вой ти­по­гра­фии в Моск­ве. В сво­бод­ное вре­мя Мо­ро­зов за­ни­мал­ся ри­со­ва­ни­ем и ис­кус­ством гра­вю­ры — не­сколь­ко его ра­бот бы­ли куп­ле­ны Ру­мян­цев­ским му­зе­ем. К 1921 го­ду от­но­сит­ся не­кий эпи­зод, ко­то­рый сам он на­зы­вал «зна­ком­ство с ЧК». 

Из­вест­но, что в 1925 го­ду трест «По­ли­граф» при­об­рёл один из двух раз­ра­бо­тан­ных им с Мас­лен­ни­ко­вой про­ек­тов но­во­го шриф­та. Кро­ме по­лу­чен­ных де­нег им бы­ло вы­да­но раз­ре­ше­ние на вы­езд за гра­ни­цу для про­дол­же­ния об­ра­зо­ва­ния. 23 сен­тя­бря 1925 го­да на па­ро­хо­де из Одес­сы они на­пра­ви­лись в Ита­лию и боль­ше в СССР не вер­ну­лись. В Ита­лии Мо­ро­зов и Мас­лен­ни­ко­ва по­же­ни­лись и офор­ми­ли ита­льян­ское гра­ждан­ство, по­сле че­го пе­ре­еха­ли в Па­риж, от­ку­да из-за ма­те­ри­аль­ных труд­но­стей в 1951 го­ду эми­гри­ро­ва­ли в США.

Рас­ска­зы­вая о кон­кур­се на со­зда­ние Ле­нин­ско­го шриф­та, мож­но до­ба­вить, что ра­бо­той, при­слан­ной из Ир­кут­ска, был, ско­рее все­го, шрифт «Смыч­ка» ав­тор­ства рез­чи­ка пе­ча­тей Исая Мо­и­се­е­ви­ча Гор­бу­но­ва (1882—?), что под­твер­жда­ет­ся вос­по­ми­на­ни­я­ми од­но­го из ста­рей­ших в СССР раз­ра­бот­чи­ков на­бор­ных шриф­тов А. В. Щу­ки­на.

И. М. Гор­бу­нов ещё до ре­во­лю­ции со­дер­жал ти­по­гра­фию с фа­бри­кой ка­у­чу­ко­вых штем­пе­лей и мед­ных пе­ча­тей и пис­че­бу­маж­ный ма­га­зин. По­сле ре­во­лю­ции он про­дол­жил за­ни­мать­ся из­го­тов­ле­ни­ем пе­ча­тей как ку­старь-оди­ноч­ка, при этом участ­вуя в об­ще­ствен­ной жиз­ни: он ста­вил аги­та­ци­он­ные пье­сы, пуб­ли­ко­вал сти­хи в мест­ной прес­се, со­би­рал сред­ства для по­мо­щи го­ло­да­ю­щим По­волжья.

 

 

Нуж­но ска­зать, что шрифт «Смыч­ка», «сплошь со­став­лен­ный из сер­пов и мо­ло­тов», как пи­са­ли в мест­ной га­зе­те, — не пер­вая по­пыт­ка ав­то­ра со­зда­вать бук­вы из раз­лич­ных пред­ме­тов. Ещё до ре­во­лю­ции в сво­их ре­клам­ных объ­яв­ле­ни­ях он ис­поль­зо­вал тот же приём. Са­мо на­зва­ние шриф­та про­ис­хо­дит от по­пу­ляр­но­го в те го­ды ло­зун­га «Смыч­ка го­ро­да и де­рев­ни», от­ра­жав­ше­го стрем­ле­ние к сбли­же­нию ин­те­ре­сов ра­бо­чих и кре­стьян. «Т. Гор­бу­нов не ху­дож­ник и не мог дать ху­до­же­ствен­но­го оправ­да­ния сво­ей мыс­ли, — пи­са­лось в жур­на­ле „Си­бирь“, — его бук­вы гру­бо­ва­ты, не­чет­ки, в не­ко­то­рых слу­ча­ях на­столь­ко од­но­род­ны, что их лег­ко спу­тать и тя­же­ло чи­тать, но мысль чрез­вы­чай­но ин­те­рес­на и бо­га­та». 

Лю­бо­пыт­но, что ту же идею при­мер­но в те же го­ды ис­поль­зо­вал в сво­их ри­со­ван­ных над­пи­сях Сер­гей Че­хо­нин. Но раз­ни­ца в ка­че­стве ис­пол­не­ния меж­ду ни­ми на­столь­ко ве­ли­ка, что в 2001 го­ду на Меж­ду­на­род­ном кон­кур­се шриф­то­во­го ди­зай­на ATypI «бук­ва:раз!» со­здан­ный Та­ги­ром Са­фа­е­вым на осно­ве ри­сун­ков Че­хо­ни­на шрифт «Серп и мо­лот» удо­сто­ил­ся ди­пло­ма «За со­вер­шен­ство в ди­зай­не шриф­та».

Гор­бу­нов же дол­гие го­ды ещё пы­тал­ся «при­стро­ить» свой шрифт, раз­ме­щая объ­яв­ле­ния в мест­ных га­зе­тах. И как ми­ни­мум один раз это ему уда­лось — на об­лож­ке и ти­ту­ле вы­шед­шей под его ре­дак­ци­ей в 1927 го­ду кни­ги «Спут­ник ку­ста­ря и ре­ме­слен­ни­ка: из­да­ние Ир­кут­ско­го ко­опе­ра­тив­но­го про­мыс­ло­во­го со­ю­за».

Кро­ме все­го ска­зан­но­го, сле­ду­ет до­ба­вить, что «Смыч­ка» был, ве­ро­ят­но, пер­вым в СССР шриф­том с юри­ди­че­ски за­щи­щён­ным ри­сун­ком — 8 ок­тя­бря 1925 го­да ав­тор по­лу­чил сви­де­тель­ство на ре­ги­стра­цию про­мыш­лен­но­го об­раз­ца №58, дей­ству­ю­щее в те­че­ние трёх лет. 

Как мож­но за­ме­тить, шриф­то­вых кон­кур­сов в 20-е го­ды про­во­ди­лось до­ста­точ­но мно­го. Кро­ме опи­сан­ных вы­ше, мож­но упо­мя­нуть ини­ци­а­ти­вы ко­мис­сии по изу­че­нию книж­ной гра­фи­ки, со­здан­ной при На­уч­но-ис­сле­до­ва­тель­ском ин­сти­ту­те кни­го­ве­де­ния в де­ка­бре 1927 го­да. Сре­ди сво­их за­дач эта ко­мис­сия за­яв­ля­ла про­ве­де­ние сра­зу двух кон­кур­сов: на со­зда­ние ти­туль­ных шриф­тов и на­бор­ных укра­ше­ний. Од­на­ко до рас­фор­ми­ро­ва­ния ин­сти­ту­та в 1933 го­ду ни один из них так и не со­сто­ял­ся.