Десять шрифтов с кириллицей 2020 года

Пред­став­ля­ем при­ме­ча­тель­ные шриф­ты с ки­рил­ли­цей за 2020 год, вы­бран­ные из ве­ли­ко­го мно­же­ства про­ек­тов ред­кол­ле­ги­ей и ре­дак­ци­ей жур­на­ла «Шрифт». Ку­ра­тор — Ва­ле­рий Го­лы­жен­ков, при­гла­шён­ный гость — Яна Кутьи­на, а так­же Ми­ша Бе­лец­кий, Ев­ге­ний Гри­го­рьев, Ма­рия До­ре­ули, Алек­сей Му­раш­ко из ред­кол­ле­гии; от ре­дак­ции — Ру­стам Габ­ба­сов и Ев­ге­ний Юке­чев. Кри­те­рии от­бо­ра из го­да в год оста­ют­ся не­из­мен­ны, в под­бор­ку по­па­да­ют шриф­ты: а) до­ступ­ные для по­куп­ки, б) вы­пу­щен­ные в 2020 году, в) под­дер­жи­ва­ю­щие ки­рил­ли­че­скую пись­мен­ность.

Итак, все 10 в ал­фа­вит­ном по­ряд­ке☟

 

Шрифт Atlas был сде­лан на за­каз для ком­па­нии Munich Re. Для вёрст­ки боль­ших объ­ёмов до­ку­мен­та­ции этой ком­па­нии, од­но­го из ли­де­ров на рын­ке стра­хо­ва­ния, по­тре­бо­ва­лась надёж­ная шриф­то­вая се­мья с при­лич­ным ко­ли­че­ством на­чер­та­ний. Ин­те­рес­но, что ав­то­ры шриф­та свя­зы­ва­ют Atlas c «чёт­кой и оп­ти­ми­сти­че­ской эсте­ти­кой ни­дер­ланд­ско­го мо­дер­низ­ма». 

С этим сто­ит ра­зо­брать­ся чуть по­дроб­нее. По­ня­тие мо­дер­низ­ма в гра­фи­че­ском ди­зай­не, как за­ме­ча­ет Фре­де­ри­ка Хай­ген в сво­ей мо­но­гра­фии, вклю­ча­ет в се­бя как ми­ни­мум три со­став­ля­ю­щие: эсте­ти­ку (если го­во­рить о фор­ме и сти­ле), ме­то­ди­ку про­ек­ти­ро­ва­ния (ра­бо­ту с ба­зо­вы­ми ти­по­гра­фи­че­ски­ми эле­мен­та­ми, функ­ци­о­наль­ный ана­лиз) и идео­ло­гию.

 

 

Эсте­ти­че­ски Atlas не­мно­го на­по­ми­на­ет ста­рые гро­те­ски (аме­ри­кан­ские вро­де Franklin Gothic или Trade Gothic) с их не­ре­гу­ляр­но­стью, но при этом часть зна­ков в шриф­те име­ют ра­ци­о­наль­ные, чи­стые кон­струк­ции в сти­ли­сти­ке по­сле­во­ен­ных не­огро­те­сков. Глав­ный пред­ше­ствен­ник и ис­точ­ник вдох­но­ве­ния Ат­ла­са — шрифт Mercator (1959) ни­дер­ланд­ско­го ди­зай­не­ра Ди­ка Дой­е­са. Из кон­струк­тив­ных осо­бен­но­стей сто­ит от­ме­тить за­ужен­ные про­пор­ции и раз­ной дли­ны вы­нос­ные эле­мен­ты — раз­ма­ши­стые верх­ние и под­жа­тые ниж­ние.

 

50-е и 60-е в ни­дер­ланд­ском гра­фи­че­ском ди­зай­не — вре­мя, ко­гда в ти­по­гра­фи­ку ста­ли вхо­дить ри­со­ван­ный шрифт, приё­мы ап­пли­ка­ции и тра­фа­рет­ных над­пи­сей, а вы­бор на­бор­но­го шриф­та ча­сто стал за­ви­сеть от об­щей ком­по­зи­ции ка­лен­да­ря, пла­ка­та, книж­ной об­лож­ки. Ян Бонc, Вим Брюй­се, Юр­ри­ан Шроф­ер и дру­гие ди­зай­не­ры в кор­по­ра­тив­ных за­ка­зах ста­ли пред­по­чи­тать ста­рым гро­те­скам из эпо­хи эле­мен­тар­ной ти­по­гра­фи­ки и фо­то­мон­та­жа ку­да бо­лее экс­тра­ва­гант­ные шриф­ты: кла­рен­до­ны, жир­ные гу­ма­ни­сти­че­ские гро­те­ски, гео­мет­ри­че­ские мо­дуль­ные шриф­ты но­вой вол­ны. Так из ти­по­гра­фи­ки по­сте­пен­но вы­вет­ри­вал­ся до­во­ен­ный дух ма­ни­фе­ста, ис­че­за­ла прин­ци­пи­аль­ность в вы­бо­ре средств вы­ра­же­ния.

 

Atlas Grotesk — это ско­рее про мо­дер­низм 20-х, его свя­зи креп­че все­го про­сле­жи­ва­ют­ся с кор­по­ра­тив­ным ди­зай­ном Пи­та Цвар­та, ко­то­рый и прав­да мог за­ря­дить буд­нич­ный жанр (на­при­мер, ре­клам­ный бу­клет про мно­го­жиль­ные ка­бе­ли) той са­мой оп­ти­ми­сти­че­ской эсте­ти­кой.

 

 

Се­мья гро­те­сков Brando, со­здан­ная в па­ру к од­но­имён­ной ан­ти­кве, — се­го­дня, в 2021 го­ду, столь же не­обыч­ное зре­ли­ще, что и, на­при­мер, кон­церт рок-груп­пы в ка­ком-ни­будь «Глав­клу­бе» на Ле­нин­ском. Де­ло, по­нят­но, да­же не в от­сут­ствии пост­пан­де­мий­ной эти­ки бе­реж­ли­во­го от­но­ше­ния друг к дру­гу, а ско­рее в за­мет­но раз­дра­жа­ю­щей ка­пи­та­ли­сти­че­ской мо­де­ли «я-мас­штаб­ный-про­ект-ко­то­рый-со­берёт-всё-в-од­ну-ку­чу-ра­ди-при­бы­ли».

С дру­гой сто­ро­ны, это уже вто­рой по­доб­ный про­ект в ны­неш­нем то­пе — вы­шко­лен­ная се­мья гу­ма­ни­сти­че­ских гро­те­сков, а точ­нее, це­лая ди­на­стия, учи­ты­вая ещё во­семь род­ствен­ных по кон­струк­ци­ям на­чер­та­ний с за­сеч­ка­ми. По­хо­же, пол­но­цен­ный ти­по­гра­фи­че­ский ин­стру­мент та­ко­го ти­па с ки­рил­ли­цей бу­дет вос­тре­бо­ван все­гда. В ка­че­стве ки­рил­ли­че­ской ча­сти гар­ни­ту­ры мож­но не со­мне­вать­ся — Май­ку Эб­бин­ку по­мо­га­ла Алек­сан­дра Са­му­лен­ко­ва, уже име­ю­щая опыт раз­ра­бот­ки боль­ших се­мейств кор­по­ра­тив­ных шриф­тов.

 

 

В на­бо­ре шрифт Brando так ­же уме­стен, как мо­ло­ко «До­мик в де­рев­не» в ва­шем хо­ло­диль­ни­ке, — ка­че­ствен­ный, ров­ный, без вку­со­вых взлётов про­дукт (ино­гда пу­га­ю­щий слиш­ком дол­гим сро­ком хра­не­ния). От­ме­тить хо­чет­ся дру­гое: под­держ­ку на­бо­ра на 140 язы­ках и не­ве­ро­ят­ное ко­ли­че­ство по­лез­ных OpenType-фич. Имен­но та­кой зна­ко­вый со­став и ти­по­гра­фи­че­ский функ­ци­о­нал, ком­плекс­но вне­дрён­ные во все на­чер­та­ния се­мей­ства, и при­да­ют огром­ным про­ек­там в ду­хе Brando под­лин­ную цен­ность и смысл.

 

 

Если го­во­рить про де­та­ли, то Brando Sans в це­лом по­вто­ря­ет мет­ри­ки и кон­струк­ции зна­ков сво­е­го ан­ти­квен­но­го со­бра­та с не­боль­ши­ми ню­ан­са­ми (на­при­мер, l строч­ная за­круг­ля­ет­ся бли­же к ба­зо­вой ли­нии).

 

 

В од­ном из сво­их вы­ступ­ле­ний (это бы­ло на фе­сти­ва­ле «Тай­пе­тер­бург-2017») Га­янэ Баг­да­са­рян срав­ни­ва­ла ро­жде­ние шриф­то­вой идеи с ре­цеп­том из по­ва­рен­ной кни­ги: до­ста­точ­но в пра­виль­ной про­пор­ции сме­шать нуж­ные ин­гре­ди­ен­ты, что­бы по­лу­чить иде­аль­ный борщ. Шриф­ты Brownfox под­твер­жда­ют прак­тич­ность та­ко­го под­хо­да — ана­ли­з их про­ек­тов пре­вра­ща­ет­ся в им­про­ви­зи­ро­ван­ный квиз на те­му «Сколь­ко шриф­тов по­кро­ше­но в борщ упа­ко­ва­но в оче­ред­ном ав­тор­ском вы­ска­зы­ва­нии».

 

 

В слу­чае с не­огро­те­ском Coil шеф-по­вар яв­но был в на­стро­е­нии «фьюжн». По­рой та­кие экс­пе­ри­мен­ты за­кан­чи­ва­ют­ся в га­стро­эн­те­ро­ло­ги­че­ском от­де­ле­нии, но в на­шем слу­чае всё обо­шлось. Не­смот­ря на дер­зость са­мой идеи сде­лать асим­мет­рич­ный шрифт с обрат­ным кон­трас­том, верх ко­то­ро­го бу­дет «оквад­ра­чен», а низ «обо­ва­лен», чи­та­тель мо­жет ни о чём и не до­га­дать­ся, если пе­ред ним текст, на­бран­ный в мел­ком или сред­нем кегле. На по­ло­се шрифт вы­гля­дит впол­не пред­ска­зу­е­мо, вы­да­вая се­бя за круп­но­га­ба­рит­ный ин­ду­стри­аль­ный гро­теск вто­рой по­ло­ви­ны XX ве­ка. Что-то на­ве­ян­ное ди­зай­не­ром Аль­до Но­ва­ре­зе и его Eurostile или да­же их соб­ствен­ным шриф­том Aeroport: внят­но, рит­мич­но, мо­но­тон­но. Но это толь­ко по­ло­ви­на ис­то­рии. Верх­няя.

 

Низ ова­лов за­острён так, что бук­вы ка­жут­ся пе­ре­вёр­ну­ты­ми вверх дном. Соб­ствен­но, не толь­ко ка­жут­ся — не­ко­то­рые из них бук­валь­но пе­ре­вёр­ну­ты, срав­ни­те S и s или З и з, в ко­то­рых верх­няя часть зна­ка круп­нее ниж­ней во­пре­ки всем за­ко­нам шриф­то­вой гра­ви­та­ции. Ди­зай­не­ру, пред­став­ля­ю­ще­му се­бе ре­пер­ту­ар сту­дии Brownfox, не­ко­то­рые фор­мы по­ка­жут­ся хо­ро­шо зна­ко­мы­ми. На­при­мер, га­льюн­ная фи­гу­ра шриф­та Coil — строч­ная а — буд­то пе­ре­плав­ле­на из гро­те­сков Aeroport и Bitum (к сло­ву, они то­же фи­на­ли­сты пре­ды­ду­щих об­зо­ров «Шриф­та»).

 

В на­бо­ре сред­ним кеглем шрифт вы­гля­дит сба­лан­си­ро­ван­но — вы­со­кие строч­ные зна­ки и плот­ные по­лу­а­про­ши да­ют рав­но­мер­ный на­бор, да­же мас­сив­ные аб­бре­ви­а­ту­ры и циф­ры не ло­ма­ют тек­сто­вый блок. В спе­ци­фи­ка­ции шриф­то­во­го се­мей­ства ска­за­но: «Круп­ное оч­ко зна­ков шриф­та и рав­но­мер­ная его тек­сту­ра, не­смот­ря на за­кры­тые фор­мы, обес­пе­чи­ва­ют пре­крас­ную чи­та­е­мость да­же в мел­ких кеглях». Воз­мож­но, на­пор на «пре­крас­ную чи­та­е­мость» в мел­ком кегле здесь лиш­ний: всё-та­ки ни­же 8-го кегля на­столь­ко экс­тре­маль­но за­кры­тая апер­ту­ра на­чи­на­ет сх­ло­пы­вать­ся и чи­та­тель не­ми­ну­е­мо бу­дет ис­пы­ты­вать лёг­кое чув­ство оп­ти­че­ско­го на­пря­же­ния.

 

На­ко­нец, Coil, как и дру­гие шриф­ты Brownfox, ка­те­го­ри­че­ски ас­ке­ти­чен в ко­ли­че­стве на­сы­щен­но­стей и мак­си­маль­но ра­ци­о­на­лен в зна­ко­вом со­ста­ве. На­сы­щен­но­сти все­го че­ты­ре — от свет­ло­го к жир­но­му с со­пут­ству­ю­щи­ми на­клон­ны­ми. И в кош­мар­ном сне, по ут­вер­жде­нию ав­то­ров, они мог­ли бы се­бе пред­ста­вить не­под­кон­троль­ную ва­ри­а­тив­ность в ру­ках ди­зай­не­ра. А зна­ко­вый со­став ори­ен­ти­ро­ван на от­ра­сле­вой стан­дарт и раз­бав­лен раз­ве что рим­ски­ми циф­ра­ми, ко­то­рые по су­ти ком­плект ла­тин­ских букв, иден­тич­ных да­же в спей­син­ге.

 

 

Скрипт Curbe Оль­ги Пань­ко­вой ещё до сво­е­го офи­ци­аль­но­го ре­ли­за был от­ме­чен на­гра­да­ми шриф­то­вых кон­кур­сов: «Со­вре­мен­ная ки­рил­ли­ца», Granshan Type Design Competition, ADC Awards и Morisawa Type Design Competition. Хо­ро­ший уро­жай. В шриф­те удач­но схо­дят­ся клю­че­вые ха­рак­те­ри­сти­ки до­стой­но­го про­ек­та: бле­стя­щее ка­че­ство кон­ту­ра (не сто­ит за­бы­вать, что ра­бо­та с «во­ло­сом» не про­ща­ет ма­лей­ших не­точ­но­стей в тра­ек­то­ри­ях кри­вых), изоб­ре­та­тель­ность гра­фи­че­ских ре­ше­ний, цель­ность об­ра­за, от­да­ю­ще­го со­вет­ским не­о­ном, — всё на ме­сте. Кста­ти, кон­кур­су «Мо­ри­са­ва» шрифт обя­зан и сво­им на­зва­ни­ем. Оль­га по­де­ли­лась с на­ми та­ким сю­же­том: «Я, как клас­си­че­ский сту­дент, в по­след­ний мо­мент го­то­ви­ла шрифт на от­прав­ку на кон­курс Мо­ри­са­ва и по­ня­ла, что на­зва­ние Sovietneon уже су­ще­ству­ет. При­шлось бы­стро что-то при­ду­мы­вать. Из ко­рот­ких под­хо­дя­щих слов, хоть как-то от­ра­жа­ю­щих идею плав­но­сти ли­ний, в ру­мын­ском язы­ке мне под­вер­ну­лось сurba („из­гиб“), ну а даль­ше уже ста­ло всё яс­но».

 

 

Од­на­ко об­су­жде­ние шриф­та Curbe в ред­кол­ле­гии «Шриф­та» пре­вра­ти­лось в про­дол­жи­тель­ный спор. Ре­бром встал во­прос пер­вич­но­сти об­ра­за и да­же ши­ре — где про­хо­дит грань меж­ду об­щим приёмом и под­ра­жа­ни­ем? Де­ло в том, что ещё в 2013 го­ду швед­ский ди­зай­нер Йо­ран Сёдер­стрём, ге­рой од­но­го из на­ших ин­тер­вью, сов­мест­но со Сте­фа­ни­ей Мальм­стен в сту­дии Letters from Sweden вы­пу­стил шрифт Line, ко­то­рый на пер­вый взгляд по­хож на Curbe: мо­но­ли­ней­ный во­ло­ся­ной скрипт изоб­ре­та­тель­но скру­чен, ма­стер­ски от­шли­фо­ван. На этих обоб­ще­ни­ях сто­ит и оста­но­вить­ся, ибо со­бра­ны шриф­ты со­вер­шен­но по-раз­но­му, а по­хо­жие приё­мы при же­ла­нии мож­но най­ти и в се­мей­стве Marian По­ла Барн­са.

 

Чем уни­ка­лен Curbe? Кро­ме яр­ко­го приёма встре­чи плав­ных дуг с остры­ми угла­ми (в этом, по­жа­луй, и кро­ет­ся глав­ное от­ли­чие это­го скрип­та от по­доб­ных), об­ра­ща­ет на се­бя вни­ма­ние оп­ти­че­ская го­ри­зон­таль стро­ки, ко­то­рая фор­ми­ру­ет­ся от­кры­ты­ми штри­ха­ми бук­вы о и под­дер­жи­ва­ет­ся как де­та­ля­ми зна­ков r, t, z, з, л, ф, так и верх­ни­ми за­сеч­ка­ми строч­ных зна­ков. Кро­ме это­го, ра­ду­ет за­тей­ли­вость кон­струк­ций са­мих зна­ков: пет­ли от­ра­жа­ют од­но­вре­мен­но ло­ги­ку пись­ма и при­ро­ду не­о­но­во­го шну­ра, они же со­зда­ют энер­гич­ную тек­сту­ру на­бо­ра, а от­дель­ные бук­вы хо­чет­ся вы­шить, на­при­мер, на по­ло (что уже и сде­ла­ли ре­бя­та из thread.type).

 

Ряд зна­ков в кас­се Curbe име­ют аль­тер­на­тив­ные кон­струк­ции. Часть из них от­ра­жа­ют спе­ци­фи­ку ки­рил­ли­че­ской кал­ли­гра­фии: хо­ро­шо зна­ко­мые бук­вы из про­пи­сей и со­вет­ских вы­ве­сок под­чи­ня­ют­ся об­щей рез­вой гра­фи­ке. В жан­ре скрип­та не обой­тись и без ли­га­тур. Не ска­зать, что их уй­ма, по­хо­же, что Оль­га до­ба­ви­ла их из ху­до­же­ствен­но­го лю­бо­пыт­ства, не­же­ли из прак­ти­че­ских со­об­ра­же­ний. Ина­че как объ­яс­нить ли­га­ту­ру «зф»? «Физ­фак» и «Кир­гиз­фильм»? Най­ти ча­стот­ные бук­во­со­че­та­ния в це­лом не слож­но.

 

Рас­смат­ри­вая на­бор, не­воз­мож­но не от­ме­тить гар­мо­нич­ную тек­сту­ру, ко­то­рую со­зда­ют как ла­ти­ни­ца, так и ки­рил­ли­ца. Во­об­ще, в скрип­тах ки­рил­ли­ца все­гда с лёг­ко­стью пре­одо­ле­ва­ет свои пла­сти­че­ские ком­плек­сы, и на­бор ста­но­вит­ся сба­лан­си­ро­ван­ным и вы­ра­зи­тель­ным, не усту­па­ю­щим по ди­на­ми­ке и об­раз­но­сти ла­ти­ни­це — иде­аль­ная си­ту­а­ция для би­лин­гваль­ной ти­по­гра­фи­ки.

 

 

Не­огро­теск Gramatika Ро­ма­на Гор­ниц­ко­го — яр­кий при­мер раз­мыш­ле­ний ди­зай­не­ра не столь­ко о ла­пи­дар­ной мо­дер­нист­ской шриф­то­вой фор­ме, сколь­ко о ти­по­гра­фи­че­ских осо­бен­но­стях, при­су­щих мо­дер­низ­му. Как бы это стран­но ни зву­ча­ло, но за­бо­та о де­та­лях ти­по­гра­фи­ки, осо­бен­но­стях на­бо­ра и вни­ма­ние к ти­по­гра­фи­че­ским си­ту­а­ци­ям в тек­сте встре­ча­ют­ся сре­ди ди­зай­не­ров шриф­тов не так уж и ча­сто. На этом фо­не ра­бо­ты Гор­ниц­ко­го, каж­дая из ко­то­рых тя­нет на свое­об­раз­ный ма­ни­фе­ст на за­дан­ную те­му, осо­бен­но при­вле­ка­тель­ны для ана­ли­за.

Са­мо на­зва­ние шриф­та под­ска­жет зри­те­лю, ку­да ле­тят ко­пья. В на­ше вре­мя ме­та- и поств­се­го нам не при­вы­кать к ал­лю­зи­ям вто­ро­го и тре­тье­го по­ряд­ка: мы по­мним шрифт Pragmatica Вла­ди­ми­ра Ефи­мо­ва, ко­то­рый недву­смыс­лен­но на­ме­ка­ет на своё род­ство с Гель­ве­ти­кой. Так что Гор­ниц­кий буд­то бы пе­ре­даёт при­вет од­но­вре­мен­но и Ефи­мо­ву, и Ми­дин­ге­ру, но это ед­ва ли основ­ной мо­тив. 

Осо­бен­но­сти Gramatik’и ста­но­вят­ся оче­вид­ны­ми уже по­сле на­бо­ра пер­во­го сло­ва и про­яв­ля­ют се­бя мак­си­маль­но по­сле уклад­ки пер­вых строк. Ди­зай­не­ры, оформ­ля­ю­щие гром­кие пла­ка­ты или яр­кие раз­во­ро­ты, бу­дут точ­но до­воль­ны — они смо­гут свер­стать бук­вы и стро­ки бук­валь­но впри­тир­ку: по­лу­а­про­ши и вы­нос­ные эле­мен­ты вме­сте с диа­кри­ти­кой рас­счи­та­ны на ми­ни­маль­ную ди­стан­цию. На­бор же длин­ных тек­стов c та­ким меж­бук­вен­ным рас­сто­я­ни­ем мо­жет обес­пе­чить чи­та­те­лю ми­грень — есть по­до­зре­ние, что Гор­ниц­кий в сго­во­ре с фарм­ком­па­ни­я­ми. В очер­ке об осо­бен­но­стях мо­дер­нист­ской ти­по­гра­фи­ки Ро­ман по­дроб­но оста­нав­ли­ва­ет­ся на срав­не­нии чу­до­дей­ствен­ных свойств на­бо­ра св. Гель­ве­ти­кой (пре­вра­ща­ю­щей лю­бое сло­во в ло­го­тип) с её со­вре­мен­ны­ми блед­ны­ми ко­пи­я­ми.

 

Шриф­то­вое се­мей­ство Гра­ма­ти­ки не стра­да­ет рас­про­странён­ной одер­жи­мо­стью ва­ри­а­тив­но­сти: ди­зай­не­ру пред­ла­га­ет­ся вы­би­рать из двух на­сы­щен­но­стей — нор­маль­ной и жир­ной, что од­но­вре­мен­но дис­ци­пли­ни­ру­ет и силь­но об­лег­ча­ет жизнь. В си­ту­а­ции по­сто­ян­но­го вы­бо­ра ино­гда при­ят­но об­на­ру­жить се­бя «за­лож­ни­ком си­сте­мы», глав­ное — не пу­тать это с гра­ждан­ской по­зи­ци­ей.

Для мар­ги­наль­ных вы­ска­зы­ва­ний здесь так­же най­дёт­ся со­от­вет­ству­ю­щий ак­ци­дент­ный го­лос — Shifted. Кро­ме кон­вен­ци­о­наль­ных на­клон­ных на­чер­та­ний Regular Slanted и Bold Slanted в ком­плек­те сти­лей мож­но об­на­ру­жить сло­ё­ные на­чер­та­ния на ма­нер ки­не­ти­че­ских скульп­тур Каф­ки ар­хи­тек­то­ра Да­ви­да Чер­ны в Пра­ге. Фак­ти­че­ски это то­же на­клон­ные на­чер­та­ния, но по­лу­чен­ные трёх­этаж­ным сдви­гом пря­мых букв впра­во, оп­ти­че­ски тож­де­ствен­ным 14° на­кло­на. По­лу­чил­ся па­ра­док­саль­ный эф­фект ста­тич­ной бе­гу­щей стро­ки.

 

На­ко­нец, ещё од­на су­ще­ствен­ная часть шриф­та скры­ва­ет­ся в ком­плек­те не­ал­фа­вит­ных сим­во­лов. В не­го ди­зай­нер вклю­чил как джентль­мен­ский на­бор ти­по­гра­фи­че­ских пре­ле­стей (стрел­ки, звёз­доч­ки, пат­тер­ны), так и по­лез­ную ико­но­гра­фи­ку: пик­то­грам­мы по­го­ды, ин­тер­фейс­ные эле­мен­ты, ба­зо­вую на­ви­га­цию, а так­же го­ря­чо лю­би­мые гос­по­ди­ном Лу­жи­ным шах­мат­ные фи­гу­ры. Тя­го­те­ние к фор­ма­лиз­му, диа­грам­мам, гра­фи­кам в Гра­ма­ти­ке идёт от ис­ход­ной за­да­чи, сфор­му­ли­ро­ван­ной за­каз­чи­ком, фон­дом V-A-C, раз­ви­ва­ю­щим Дом куль­ту­ры «ГЭС-2». Стиль для быв­шей элек­тро­стан­ции, ре­кон­стру­и­ро­ван­ной по про­ек­ту ар­хи­тек­тур­но­го бю­ро Рен­цо Пья­но, раз­ра­ба­ты­ва­ла ам­стер­дам­ская сту­дия Experimental Jetset, склон­ная к транс­фор­ма­ци­ям язы­ко­вых яв­ле­ний в на­гляд­ные гра­фи­че­ские си­сте­мы.

 

В опи­са­нии шриф­та Гор­ниц­кий по­дроб­но оста­нав­ли­ва­ет­ся на не­удоб­ствах, с ко­то­ры­ми до сих пор стал­ки­ва­ют­ся ди­зай­не­ры, ис­поль­зуя циф­ро­вые шриф­ты. А имен­но, из-за раз­ных зна­че­ний вы­со­ты строч­ных зна­ков ке­гли раз­ных шриф­тов ве­дут се­бя не­пред­ска­зу­е­мо. Прав­да, пред­ло­же­ние вве­сти 500 юни­тов как стан­дарт x-height (на 1000 UPM) для всех шриф­тов ед­ва ли бу­дет со­сто­я­тель­но, по­ка мы за­ви­сим от огра­ни­че­ний вер­ти­каль­ных мет­рик (так на­зы­ва­е­мой UPM-dogma), если не за­бы­вать о том, что вы­нос­ные эле­мен­ты, к при­ме­ру, ста­ро­стиль­ных ан­тикв мо­гут рав­нять­ся ро­сту строч­ных. Од­на­ко есть на­де­жды, что про­грамм­ное обес­пе­че­ние в ско­ром бу­ду­щем пре­одо­ле­ет эти огра­ни­че­ния.

 

В этом же очер­ке Ро­ман рас­су­жда­ет о не­по­сле­до­ва­тель­но­сти шриф­то­вых ди­зай­не­ров в от­но­ше­нии по­лу­а­про­шей во­круг ти­ре, из-за че­го поль­зо­ва­те­ли каж­дый раз вы­ну­жде­ны ду­мать о рас­ста­нов­ке про­бе­лов: то ли не ста­вить во­все, как в шриф­те Fedra (где Пе­тер Би­лак за­бот­ли­во до­ба­вил рас­сто­я­ние во­круг ти­ре), то ли уве­ли­чи­вать их шпа­ци­я­ми, что­бы ти­ре Ари­а­ла не лип­ли к со­сед­ним бук­вам. Воз­мож­но ли шриф­то­во­му це­ху до­го­во­рить­ся? Впро­чем, в Гра­ма­ти­ке по­лу­а­про­ши от­сут­ству­ют как в сред­них и длин­ных ти­ре, так и в де­фи­сах, а для по­след­них при­кру­че­на функ­ция OpenType, ко­то­рая сли­ва­ет два де­фи­са в сред­нее ти­ре, а три — в длин­ное. Всем бы си­стем­ным шриф­там та­кую лов­кость.

 

 

Хейм­ланд Ев­ге­ния Ан­фа­ло­ва — при­мер ис­то­ри­че­ской ре­кон­струк­ции шриф­та с вну­ши­тель­ной ис­то­ри­ей. Это тот слу­чай, ко­гда при од­ном взгля­де на об­раз­цы на­бо­ра лю­бой про­фес­си­о­наль­ный ди­зай­нер по­ду­ма­ет: «По­че­му это сде­лал не я?», а ря­до­вой зри­тель как маг­ни­том бу­дет при­тя­нут бук­ва­ми, не до кон­ца по­ни­мая, по­че­му же этот шрифт так хо­рош в лю­бом ак­ци­дент­ном жан­ре. И если с пер­вым всё яс­но, то ра­зо­брать­ся с ма­ги­ей Хейм­лан­да хо­чет­ся чуть по­дроб­нее.

LL Heymland был со­здан по мо­ти­вам кал­ли­гра­фи­че­ско­го ли­ста из ар­хи­ва со­вет­ско­го ху­дож­ни­ка и ти­по­гра­фа Со­ло­мо­на Те­лин­га­те­ра. Лист не да­ти­ро­ван, но с боль­шой до­лей ве­ро­ят­но­сти этот ал­фа­вит Те­лин­га­тер на­пи­сал в се­ре­ди­не 1960-х го­дов по мо­ти­вам шриф­та Koch Antiqua не­мец­ко­го ди­зай­не­ра Ру­доль­фа Ко­ха. Ан­ти­ква Ко­ха бы­ла вы­пу­ще­на ком­па­ни­ей Klingspor в 1922 го­ду. Её об­раз, не­мно­го нерв­ный, очень вы­ра­зи­тель­ный по ду­ху, со­от­но­сит­ся с мо­дой на экс­прес­си­о­нист­скую не­мец­кую кси­ло­гра­вю­ру на­ча­ла 20-х (тут мож­но вспо­мнить жур­нал Menschen, на­при­мер), и в то же вре­мя он свя­зан с ре­нес­санс­ны­ми ин­скрип­та­ми XV ве­ка.

 

 

От фло­рен­тий­ских гра­ви­ро­ван­ных в кам­не гро­те­сков здесь вы­ра­зи­тель­ные раз­но­ши­рин­ные про­пис­ные зна­ки с мер­ца­ю­щи­ми основ­ны­ми штри­ха­ми (они слег­ка су­жа­ют­ся бли­же к ба­зо­вой ли­нии). Уз­кие про­пис­ные B, E по­ляр­ны впе­чат­ля­ю­щим, по­чти круг­лым O и Q, и этот не­ре­гу­ляр­ный ритм нас от­сы­ла­ет, ра­зу­ме­ет­ся, к рим­ско­му мо­ну­мен­таль­но­му шриф­ту. Бес­про­иг­рыш­ный ход под­креп­ля­ет­ся кал­ли­гра­фи­че­ски­ми по при­ро­де строч­ны­ми зна­ка­ми, до­воль­но низ­ки­ми по срав­не­нию с про­пис­ны­ми.

Не­уди­ви­тель­но, что этот шрифт, опуб­ли­ко­ван­ный в од­ной из книг кал­ли­гра­фа Вил­лу То­от­са в 60-е, при­влёк вни­ма­ние Со­ло­мо­на Те­лин­га­те­ра. В от­те­пель­ную по­ру ху­дож­ник экс­пе­ри­мен­ти­ро­вал с по­хо­жей экс­прес­си­о­нист­ской кал­ли­гра­фи­ей, ло­мая ме­тал­ли­че­ское ши­ро­ко­ко­неч­ное пе­ро ра­ди шер­ша­во­го штри­ха, про­буя круг­лую кисть, рейс­фе­дер. По срав­не­нию с ан­ти­квой Ко­ха, ри­со­ван­ные бук­вы Те­лин­га­те­ра чуть бо­лее острые, в них боль­ше ра­ци­о­наль­но­сти и гео­мет­рии.

 

Лю­бо­пыт­но, что Те­лин­га­тер, а вслед за ним и Ев­ге­ний Ан­фа­лов не­воль­но про­дол­жи­ли сво­и­ми ре­кон­струк­ци­я­ми скан­даль­ную ис­то­рию шриф­та Ру­доль­фа Ко­ха. Клон его ан­ти­к­вы по­явил­ся в Аме­ри­ке в 1928 го­ду под име­нем Rivoli, вы­пу­щен­ный в American Type Foundry. Карл Клинг­с­пор (не­мец­кий из­да­тель шриф­та) и Ру­дольф Кох не­мед­лен­но от­ре­а­ги­ро­ва­ли осу­жда­ю­щей статьёй в жур­на­ле о гра­фи­че­ском ди­зай­не Gebrauchsgraphik. Де­ло, как обыч­но, за­бук­со­ва­ло из-за ин­тер­пре­та­ции ори­ги­наль­но­го ди­зай­на — Rivoli чуть от­ли­чал­ся в де­та­лях, и на это об­ра­ща­ют вни­ма­ние в своём ми­ни-ис­сле­до­ва­нии ав­то­ры циф­ро­вой ре­кон­струк­ции шриф­та Ко­ха — Лу­кас Фран­ко и Кла­у­дио Ро­ша. Они от­да­ют долж­ное ис­ход­ной вер­сии шриф­та для руч­но­го на­бо­ра, но за­ме­ча­ют, что их Rudolf Antiqua — ори­ги­наль­ное про­из­ве­де­ние эпо­хи циф­ро­во­го ди­зай­на. Точ­но так­ же по­сту­па­ет и Ев­ге­ний Ан­фа­лов, об­остряя всё луч­шее в кал­ли­гра­фии Те­лин­га­те­ра, при этом не ухо­дя да­ле­ко от об­ра­за пер­во­ис­точ­ни­ка.

 

Клас­си­че­ские и вме­сте с тем экс­прес­си­о­нист­ские кор­ни LL Heymland от­ве­ча­ют хруп­кой со­вре­мен­но­сти. Один из не­дав­них впе­чат­ля­ю­щих при­ме­ров ис­поль­зо­ва­ния Хейм­лан­да — вы­став­ка к сто­лет­не­му юби­лею ВХУ­ТЕ­МА­Са в Го­су­дар­ствен­ном му­зее ар­хи­тек­ту­ры им. Щу­се­ва, где ан­ти­ква точ­но по­па­ла в глав­ный тренд ти­по­гра­фи­ки ВХУ­ТЕ­МА­Са, во мно­гом про­дик­то­ван­ной вку­са­ми Вла­ди­ми­ра Фа­вор­ско­го, не­рав­но­душ­но­го к экс­прес­сии в ри­со­ван­ном шриф­те и кси­ло­гра­вю­ре.

 

 

Со­вре­мен­ная ан­ти­ква GT Sectra — шрифт, со­здан­ный для швей­цар­ско­го жур­на­ла Reportagen, ори­ен­ти­ро­ван­но­го на ре­пор­таж­ную жур­на­ли­сти­ку. В из­да­нии по за­мыс­лу ре­дак­ции долж­ны пуб­ли­ко­вать­ся толь­ко объ­ём­ные тек­сты, вы­ну­жда­ю­щие чи­та­те­ля (сюр­приз!) чи­тать, а не блу­ждать фрустри­ро­ван­ным взгля­дом по раз­во­ро­там от кар­тин­ки к кар­тин­ке. В 2011 го­ду швей­цар­ская сту­дия Moiré — се­го­дня это трио в ли­це Мар­ка Кап­пе­ле­ра, До­ми­ни­ка Ху­бе­ра и Си­мо­на Трю­ба — раз­ра­бо­та­ла ди­зайн Reportagen, го­ло­сом ко­то­ро­го вы­сту­пи­ла эта рез­вая ан­ти­ква. В 2013-м Sectra вы­шла на ры­нок в сло­во­лит­не Grilli Type, мг­но­вен­но ста­ла шля­ге­ром и при­не­сла Grilli ши­ро­кое при­зна­ние. И толь­ко к 2020 го­ду при уча­стии Ма­рии До­ре­ули шрифт был до­пол­нен ки­рил­ли­цей.

 

 

 

 

Жанр яр­ких кал­ли­гра­фи­че­ских из­ло­мов в шриф­тах сде­лал по­пу­ляр­ным в пер­вой по­ло­ви­не XX ве­ка чеш­ский ху­дож­ник, кал­ли­граф и ти­по­граф Вой­тех Прей­сиг (Vojtech Pressig, 1873–1944). Осо­бен­ность это­го хо­да в том, что ка­жу­ща­я­ся бру­таль­ность и да­же ме­ха­ни­стич­ность пла­сти­ки по­стро­е­на на глу­бо­ком по­ни­ма­нии дук­та — дви­же­ния ру­ки в про­цес­се пись­ма. В слу­чае Прей­си­га мог сы­грать роль и его кал­ли­гра­фи­че­ский опыт и на­вык резь­бы по ли­но­ле­уму. Ав­то­ры Sectra сле­ду­ют по­хо­жей ло­ги­ке. Гар­ни­ту­ра вклю­ча­ет в се­бя три на­бо­ра оп­ти­че­ских сти­лей: тек­сто­вый, за­го­ло­воч­ный и сверх­круп­ный, каж­дый из ко­то­рых от­ли­ча­ет­ся кон­трас­том и остро­той — от ши­ро­ко­го пе­ра к скаль­пе­лю.

 

Sectra весь­ма не­дур­но ос­на­ще­на в ти­по­гра­фи­че­ском пла­не. В кас­се со­дер­жит­ся всё не­об­хо­ди­мое: ка­пи­тель, не­сколь­ко на­бо­ров цифр, ма­те­ма­ти­че­ские сим­во­лы, зна­ки ва­лют, на­бор стре­лок и не­ал­фа­вит­ных зна­ков, но кро­ме это­го есть ещё два сти­ли­сти­че­ских на­бо­ра — один с уко­ро­чен­ны­ми ниж­ни­ми вы­нос­ны­ми эле­мен­та­ми, вто­рой с ком­пакт­ной диа­кри­ти­кой. И вот это уже за­слу­жи­ва­ет до­пол­ни­тель­но­го вни­ма­ния. Sectra спа­са­ет ти­по­гра­фов от од­ной из ча­стых го­лов­ных бо­лей, пре­до­став­ляя ком­пакт­ный на­бор для пись­мен­но­стей с обиль­ной диа­кри­ти­кой.

 

«Жур­нал Reportagen все­гда был ори­ен­ти­ро­ван на жур­на­лист­ское ма­стер­ство и на со­дер­жа­тель­ные пуб­ли­ка­ции. Он во­об­ще боль­ше по­хо­ж на кни­гу, чем на жур­нал: ма­кет очень про­стой, пол­но тек­ста. Об­лож­ка ис­клю­чи­тель­но ти­по­гра­фи­че­ская. Так что по фак­ту шрифт — это основ­ная часть об­ра­за из­да­ния. Шрифт дол­жен был быть креп­ким, уз­на­ва­е­мым и, ко­неч­но, хо­ро­шо чи­та­е­мым: ко­гда пе­ред то­бой 100 стра­ниц тек­ста, это ста­но­вит­ся кри­тич­ным. При этом в Sectra мы хо­те­ли от­ра­зить не­ко­то­рую ру­ко­твор­ность, связь с тра­ди­ци­ей, по­это­му ре­ши­ли, что нам не­об­хо­ди­ма кал­ли­гра­фич­ность, связь с пись­мом», — рас­ска­зы­ва­ет Марк Кап­пе­лер в ин­тер­вью Grilli Type.

 

«Из­на­чаль­но это был стар­тап, но по­сле то­го, как был най­ден ин­ве­стор, у нас по­явил­ся бюд­жет, и мы ре­ши­ли вы­де­лить его часть на со­зда­ние шриф­та. В ито­ге сде­ла­ли шрифт для жур­на­ла, и у нас по­яви­лась воз­мож­ность оста­вить пра­ва за со­бой, что ста­ло до­воль­но вы­год­но», — до­бав­ля­ет Марк. 

Это да­ле­ко не пер­вый слу­чай вза­и­мо­вы­год­но­го со­труд­ни­че­ства, в ре­зуль­та­те ко­то­ро­го шриф­то­вая сту­дия по­лу­ча­ет бест­сел­лер, со­здан­ный по ини­ци­а­ти­ве и на сред­ства за­каз­чи­ка, по боль­шо­му счёту из­бе­жав зна­чи­тель­ных из­дер­жек и по­лу­чив по­ли­гон для про­вер­ки ги­по­тез. Вспо­мнить хо­тя бы успех се­мей­ства Guardian Кри­сти­а­на Швар­ца и По­ла Барн­са, Theinhardt Фран­с­уа Рап­по или Fedra Пе­те­ра Би­ла­ка. Та­кие про­ек­ты да­ют про­фес­сии шриф­то­во­го ди­зай­не­ра опре­де­лён­ные пре­иму­ще­ства на фо­не про­чих ди­зайн-дис­ци­плин.

 

 

Ан­ти­ква Simon — это три­бьют Кри­сты Ра­до­е­вой на шриф­ты фран­цуз­ско­го из­да­те­ля, ти­по­гра­фа и пу­ан­со­ни­ста Си­мо­на де Ко­ли­на (1480–1546), од­но­го из от­цов фран­цуз­ской шриф­то­вой тра­ди­ции. Де Ко­ли­н, по су­ти, спас вы­да­ю­щий­ся род фран­цуз­ских из­да­те­лей, же­нив­шись на вдо­ве сво­е­го парт­нёра Ан­ри Этье­на, — он воз­гла­вил пе­чат­ное пред­при­я­тие и стал опе­ку­ном вось­ме­рых де­тей, ко­то­рые по­зд­нее про­дол­жи­ли се­мей­ный биз­нес. В ту по­ру «Аль­до­ва ре­во­лю­ция», до­ка­тив­шись до Па­ри­жа, вы­зва­ла цеп­ную ре­ак­цию: на­чи­ная с Этье­на-стар­ше­го, Си­мон де Ко­ли­н, Фран­с­уа Гри­фи­ус, Ан­ту­ан Оже­ро и за­га­доч­ный Ма­стер Кон­стан­тин, вдох­нов­лен­ные све­же­стью аль­дин, со­зда­ли пер­вые об­раз­цы воз­душ­ных ан­тикв и вы­тес­ни­ли ими чер­но­ту фран­цуз­ской ти­по­гра­фи­ки. Хен­дрик Вер­флит (H. D. L. Vervliet, 1923–2020), бель­гий­ский ис­то­рик шриф­та и кни­го­пе­ча­та­ния, ут­вер­ждал, что имен­но тру­дом де Ко­ли­на фран­цуз­ское шриф­то­вое ис­кус­ство в пер­вой по­ло­ви­не XVI ве­ка до­стиг­ло вы­сот ита­льян­ско­го Ре­нес­сан­са и при­об­ре­ло свой эле­гант­ный уз­на­ва­е­мый стиль.

 

 

 

 

По сво­ей гра­фи­ке Simon бли­же к по­зд­ним шриф­там де Ко­ли­на: мы ви­дим здесь го­ри­зон­таль­ную пе­ре­кла­ди­ну в строч­ной е, урав­но­ве­шен­ные про­пор­ции про­пис­ных и ха­рак­тер­ную ин­но­ва­цию — ис­че­за­ю­щую ниж­нюю за­сеч­ку в про­пис­ной С. Гар­ни­ту­ра уком­плек­то­ва­на тре­мя оп­ти­че­ски­ми сти­ля­ми, со­об­раз­но вре­ме­ни их мож­но бы­ло бы на­звать круп­ным ка­но­ном, ци­це­ро и нон­па­ре­лью. При­ме­ча­тель­но, что имен­но во вре­ме­на Си­мо­на де Ко­ли­на Ро­бер Этьен впер­вые пред­ста­вил в Па­ри­же прин­цип гар­ни­тур­но­сти. За ко­рот­кий про­ме­жу­ток вре­ме­ни, с 1530 по 1533 год, (пред­по­ло­жи­тель­но тем са­мым за­га­доч­ным Ма­сте­ром Кон­стан­ти­ном) бы­ли со­зда­ны три кегля од­но­го шриф­та, сре­ди ко­то­рых са­мым круп­ным был ка­нон (28 пт), а са­мым мел­ким — нон­па­рель (6 пт). О жир­ных на­чер­та­ни­ях то­гда ни­кто и по­мыс­лить не мог — мы по­мним, что в те вре­ме­на из­да­те­ля мог­ли сжечь на ко­стре вме­сте с его кни­га­ми за рас­про­стра­не­ние ере­си.

 

Ки­рил­ли­ца Simon’a сде­ла­на до­ста­точ­но по­сле­до­ва­тель­но. Со­об­раз­но изящ­ной пла­сти­ке фран­цуз­ских ан­тикв, де­та­ли букв Л, л, Я, я, У, б по­лу­чи­ли мяг­кие, слег­ка рас­ти­тель­ные фор­мы «цве­ту­щих лу­гов» вы­со­кой ти­по­гра­фи­ки. В це­лом же ки­рил­ли­ца вы­гля­дит за­мет­но «мо­ло­же» ла­тин­ской ча­сти шриф­та за счёт ис­поль­зо­ва­ния ней­траль­ных со­вре­мен­ных форм К, к, Ж, ж, Д, д, Л, л. В зна­ко­вом ком­плек­те мож­но най­ти и бол­гар­ские аль­тер­на­тив­ные фор­мы ки­рил­ли­че­ских зна­ков.

 

Шрифт вклю­ча­ет всё не­об­хо­ди­мое: ка­пи­тель, ми­ну­скуль­ные циф­ры, ис­то­ри­че­ские ли­га­ту­ры. Прав­да, рост ка­пи­те­ли в на­бо­ре ки­рил­ли­цей прак­ти­че­ски не­раз­ли­чим в ря­ду строч­ных, что ли­ша­ет её ти­по­гра­фи­че­ской це­ле­со­об­раз­но­сти (в при­ме­ре ни­же аб­бре­ви­а­ту­ра СССР на­бра­на ка­пи­те­лью с уве­ли­че­ни­ем на 20%). Не­смот­ря на ны­неш­нее изо­би­лие шриф­тов раз­но­го ха­рак­те­ра, вы­бор креп­ких фран­цуз­ских ста­ро­стиль­ных ан­тикв, вклю­ча­ю­щих в зна­ко­вый со­став ки­рил­ли­цу, остаёт­ся у ди­зай­не­ра не­боль­шим. Simon спо­со­бен этот де­фи­цит вос­пол­нить.

 

Кри­ста Ра­до­е­ва так­же из­вест­на как по­пу­ля­ри­за­тор бол­гар­ской ки­рил­ли­цы. Мно­гим мог­ло за­по­мнить­ся вы­ступ­ле­ние Кри­сты и Ма­рии До­ре­ули на кон­фе­рен­ции «Се­ре­бро на­бо­ра-2013», в ко­то­ром, в част­но­сти, раз­би­ра­лась спе­ци­фи­ка бол­гар­ских ки­рил­ли­че­ских кон­струк­ций. Со­по­став­ле­ние на­бо­ра тек­ста «дву­мя ки­рил­ли­ца­ми» на­во­дит на мыс­ль о том, что рит­ми­че­ский строй в бол­га­ри­це до­ста­точ­но ка­при­зен и до­бить­ся рав­но­мер­но­го тек­сто­во­го бло­ка и ба­лан­са стро­ки слож­но. По край­ней ме­ре у нас это не очень убе­ди­тель­но по­лу­чи­лось. Экс­пе­ри­мент про­дол­жа­ет­ся.

 

 

Дру­же­лю­бие под мас­кой стро­го­сти — так мож­но ска­зать про шрифт Zarid Sans. Это гу­ма­ни­сти­че­ский гро­теск с ед­ва за­мет­ны­ми кал­ли­гра­фи­че­ски­ми кор­ня­ми, ко­то­рый по­стро­ен лишь с огляд­кой на клас­си­ку жан­ра. В от­ли­чие от «чи­сто­по­род­ных» пред­ста­ви­те­лей Gill Sans или Syntax, в этом гро­те­ске нет од­но­го из са­мых яр­ких при­зна­ков гу­ма­ни­стич­но­сти — раз­но­ши­рин­ных про­пис­ных зна­ков или, к при­ме­ру, ка­ких-то ди­ко­ва­тых сти­хий­ных ре­ше­ний в кон­струк­ци­ях зна­ков. Zarid Sans при­над­ле­жит к то­му по­ко­ле­нию чи­сто и си­стем­но вы­стро­ен­ных гу­ма­ни­стов с не­боль­шой спе­ци­ей кал­ли­гра­фич­но­сти, в ко­то­рой не­ко­гда за­мет­нее всех бы­ла ве­ли­ко­леп­ная Greta или Brioni Sans.

 

 

 

 

В сплош­ном на­бо­ре Zarid Sans тре­бо­ва­те­лен к точ­но­му под­бо­ру па­ра­мет­ра кегль/ин­тер­ли­ньяж — ска­зы­ва­ют­ся чуть низ­ко­ва­тые строч­ные от­но­си­тель­но ро­ста про­пис­ных. Тек­сту­ра на­бо­ра стре­мит­ся к ней­траль­но­сти, а ещё ло­вишь се­бя на ощу­ще­нии, что шрифт те­бя как буд­то по­то­рап­ли­ва­ет и на­роч­но уско­ря­ет чте­ние.

 

Глав­ный про­рыв это­го шриф­та в 2020 го­ду — это пе­ре­ход от би­лин­г­вы (ла­ти­ни­ца/араб­ский) к муль­ти­я­зыч­но­сти. Те­перь Zarid Sans под­дер­жи­ва­ет че­ты­ре пись­мен­но­сти: араб­скую, ла­тин­скую, гре­че­скую и ки­рил­ли­че­скую. «По­пол­не­ние шриф­то­вой се­мьи гре­че­ски­ми и ки­рил­ли­че­ски­ми на­чер­та­ни­я­ми — ин­те­рес­ная за­да­ча, — го­во­рит один из ав­то­ров про­ек­та, ди­зай­нер Па­скаль Зог­би. — Про ки­рил­ли­цу лю­ди обыч­но ду­ма­ют, что она до­воль­но жёст­кая по об­ра­зу и как буд­то квад­рат­ная. А гре­че­ские бук­вы, на­о­бо­рот, очень округ­лые и стру­я­щи­е­ся в стро­ке. Глав­ной за­гвозд­кой бы­ло по­дру­жить та­кие по­ляр­ные по ду­ху и об­ра­зу пись­мен­но­сти в рам­ках од­ной си­сте­мы. При­го­дил­ся опыт раз­ра­бот­ки араб­ских на­чер­та­ний ря­дом с ла­тин­ски­ми — кое-ка­кие рит­ми­че­ские на­ход­ки при­шлись кста­ти».

 

В це­лом шрифт Zarid Sans не вы­гля­дит пре­тен­ден­том на про­рыв в ка­те­го­рии тек­сто­вых гро­те­сков — не­ко­то­рая ба­наль­ность за­мыс­ла и ше­ро­хо­ва­то­сти в ди­зай­не от­дель­ных ки­рил­ли­че­ских зна­ков спо­соб­ны от­пуг­нуть чут­ких ди­зай­не­ров. Оче­вид­ное пре­иму­ще­ство гар­ни­ту­ры — в раз­ви­той си­сте­ме на­чер­та­ний с ди­на­мич­ны­ми и яр­ки­ми кур­си­ва­ми и под­держ­ке огром­но­го чис­ла язы­ков, над чем и по­тру­ди­лись Кри­ста Ра­до­е­ва, Па­скаль Зог­би и Ян Фромм.

 

 

«Пет­ро­ву сно­ва по­не­сло», — по­ду­ма­лось, ко­гда Да­ша по­ка­зы­ва­ла пер­вые эс­ки­зы. Толь­ко все при­шли в чув­ство по­сле Зан­ге­зи, как вот вам Зло­го в до­ве­сок. «Бес­пре­це­дент­но ак­ци­дент­ный» — на­пра­ши­ва­ет­ся ка­лам­бур для опи­са­ния бес­по­щад­ной гра­фи­ки шриф­та Zloy Да­рьи Пет­ро­вой. Соб­ствен­но, фан­том­ные бо­ли от Зан­ге­зи не бу­дут пре­уве­ли­че­ни­ем. Вот ком­мен­та­рий Да­рьи: «Как все­гда, слу­чай­но уго­раз­ди­ло! Экс­тра­по­ли­ро­ва­ла Зан­ге­зи экс­тра­по­ли­ро­ва­ла, да и вы­экс­тра­по­ли­ро­ва­ла. В од­ной бук­ве тре­уголь­ные за­сеч­ки пре­вра­ти­лись в тре­уголь­ную контр­фор­му — и по­не­слось. Во­об­ще на­до бы его ещё разок пе­ре­тря­сти, что­бы окон­ча­тель­но вы­бить всю зан­гез­ность»..

 

 

В це­лом к уви­ден­но­му и ска­зан­но­му боль­ше не­че­го до­ба­вить. До­экс­тра­по­ли­ро­ва­лась. Каж­дая бук­ва пре­вра­ща­ет­ся в скульп­ту­ру и спо­соб­на стать шев­ро­ном на ка­по­те, ло­го­ти­пом в жур­на­ле и да­же аму­ле­том на шее. В ком­плек­те Зло­го есть ещё од­но на­чер­та­ние — ZloyVey, ис­поль­зо­вать его вы мо­же­те са­ми на свой страх и риск.

 

Если фан­та­зи­ро­вать о при­ме­не­нии это­го шриф­та в тек­сто­вых кеглях, он не­пло­хо смот­рел­ся бы, на­при­мер, в кни­ге А. В. Фи­лип­по­ва «Но­вей­шая ис­то­рия Рос­сии, 1945–2006 гг.: кни­га для учи­те­ля» (М.: Про­све­ще­ние, 2007). Ис­поль­зуй­те во­об­ра­же­ние: «По­след­нее де­ся­ти­ле­тие ХХ ве­ка от­ме­че­но ра­ди­каль­ны­ми пе­ре­ме­на­ми в ду­хов­ной жиз­ни стра­ны и но­вы­ми про­цес­са­ми в раз­ви­тии куль­ту­ры. Важ­ней­ши­ми усло­ви­я­ми эко­но­ми­че­ских и по­ли­ти­че­ских пре­об­ра­зо­ва­ний ста­ло ут­вер­жде­ние сво­бо­ды сло­ва, раз­ви­тие гло­баль­ной се­ти ком­му­ни­ка­ций, рост во­вле­чён­но­сти Рос­сии в ми­ро­вое куль­тур­ное и ин­фор­ма­ци­он­ное про­стран­ство».

 

Уди­ви­тель­но, что у Да­рьи на­шлись ещё си­лы на кер­нинг. Нуж­но от­ме­тить, что при всей ди­ко­сти про­ис­хо­дя­ще­го тек­сто­вый на­бор вы­гля­дит хоть и с уси­ли­ем, но чи­та­е­мо, что де­ла­ет этот шрифт весь­ма опас­ным в ру­ках не­до­бро­же­ла­те­лей. Мы уже не раз по­до­зре­ва­ли Да­рью в сго­во­ре с оф­таль­мо­ло­га­ми, те­перь в этом нет со­мне­ний.