О природе случайностей

21 августа 2017

Текст

Алексей Мурашко

О при­ро­де слу­чай­но­стей

На­блю­дая за сво­и­ми ре­ак­ци­я­ми на кни­ги, вы­ступ­ле­ния и ре­пли­ки Вла­ди­ми­ра Кри­чев­ско­го в по­след­ние го­ды, я всё боль­ше осо­знаю, что он до­стиг не­ве­ро­ят­но объ­ём­но­го, мно­го­слой­но­го, тон­ко­го и по­то­му ино­гда ка­жу­ще­го­ся пу­га­ю­ще про­стым по­ни­ма­ния от­но­ше­ний ти­по­гра­фи­ки и тек­ста. И имен­но по­то­му рас­шиф­ров­ка его со­об­ще­ния и фор­му­ли­ров­ка от­ве­та за­ня­ла так мно­го вре­ме­ни.

Мир, ко­то­рый ме­ня окру­жа­ет, по­лон не­со­вер­шен­ства, но что бо­лее не­при­ят­но — без­раз­ли­чия. В по­след­нее вре­мя, всё ак­тив­нее за­ни­ма­ясь кни­га­ми, я ви­жу, что эта ин­ду­стрия по­ра­же­на ди­ле­тан­тиз­мом и фа­брич­ной ру­ти­ни­за­ци­ей, ко­то­рые про­яв­ля­ют­ся по­все­мест­но, на всех зве­ньях це­поч­ки — от ре­дак­ции до по­ли­гра­фи­че­ско­го про­из­вод­ства. Мне очень хо­те­лось бы по­чув­ство­вать пре­сы­щен­ность как «ра­фи­на­дом», ак­ку­рат­но­стью и тра­ди­ци­о­на­лиз­мом, свой­ствен­ны­ми луч­шим об­раз­цам вы­со­кой ти­по­гра­фи­ки пре­ды­ду­щих эпох, так и по-на­сто­я­ще­му но­вой остро­той, ро­ждав­шей­ся в мо­мен­ты ве­ли­ких пе­ре­ло­мов.

Но про­фес­си­о­наль­ный кон­текст, в ко­то­ром я жи­ву, со­сто­ит из ма­ку­ла­ту­ры, сре­ди ко­то­рой лишь из­ред­ка про­блёс­ки­ва­ют на­сто­я­щие кни­ги и ка­че­ствен­ная ти­по­гра­фи­ка. Вы­став­ки луч­ших книг, из­дан­ных в Ста­ром Све­те, лишь уси­ли­ва­ют это впе­чат­ле­ние. Су­дя по со­дер­жа­нию ко­лон­ки Ма­рии До­ре­ули, я не оди­нок в этих на­блю­де­ни­ях.

Про­стран­ство слу­чай­но­стей и про­яв­ле­ний ди­ле­тан­тиз­ма, о ко­то­ром с ис­крен­ним ин­те­ре­сом от­зы­ва­ет­ся Кри­чев­ский, на са­мом де­ле во­все не огра­ни­чи­ва­ет­ся ви­ся­чи­ми стро­ка­ми или не­бреж­ным от­но­ше­ни­ем к ми­кро­ти­по­гра­фи­ке. Оно про­яв­ля­ет­ся так­же в не­пра­виль­ном на­прав­ле­нии во­лок­на бу­ма­ги, в пло­хо от­кры­ва­ю­щих­ся кни­гах с за­бе­то­ни­ро­ван­ны­ми кле­ем спин­ка­ми, ко­то­рым за­ка­за­но чи­холь­дов­ское зер­ка­ло на­бо­ра. И не­дав­ний лич­ный опыт по­ка­зы­ва­ет, что не­ред­ко это не слу­чай­ный брак, а сло­жив­ше­е­ся об­ще­при­ня­тое от­но­ше­ние к во­про­сам ка­че­ства как к весь­ма воль­но трак­ту­е­мым пра­ви­лам, да­же в круп­ных книж­ных ти­по­гра­фи­ях Рос­сии. Ока­зы­ва­ет­ся, в 2017 го­ду остро­ак­ту­аль­ным мо­жет быть на­по­ми­на­ние о не­об­хо­ди­мо­сти сов­ме­ще­ния строк тек­ста на ли­це и обо­ро­те при пе­ча­ти про­стой тек­сто­вой кни­ги на тон­кой про­све­чи­ва­ю­щей бу­ма­ге. В про­тив­ном слу­чае это то­же ста­ло бы пред­ме­том во­пи­ю­щей слу­чай­но­сти. От­ча­сти по­это­му я вос­при­ни­маю реплику про «ра­фи­над» так остро и на свой счёт. Бо­лее то­го, про­фес­си­о­на­лы, ко­то­рым, ве­ро­ят­но, и ад­ре­со­ван упрёк в чрез­мер­ном усер­дии, — в Рос­сии ред­кие осо­би. Их впо­ру в Крас­ную кни­гу за­но­сить. А слу­чай­ность, ка­жет­ся, и так тор­же­ству­ет без­раз­дель­но от Ка­ли­нин­гра­да до Вла­ди­вос­то­ка. Ку­да уж боль­ше.

Аме­ри­кан­ский ти­по­граф и ис­то­рик ди­зай­на Пол Шоу в не­дав­ней за­мет­ке в жур­на­ле Print пред­ло­жил объ­явить амни­стию и де­кри­ми­на­ли­зи­ро­вать ряд «ти­по­гра­фи­че­ских пре­ступ­ле­ний». Вро­де тех, что в на­ча­ле XX ве­ка один из­вест­ный шриф­то­вой ди­зай­нер срав­нил с кра­жей ов­цы (на са­мом де­ле не кра­жей ;). Шоу пы­та­ет­ся объ­яс­нить, что ци­та­ты из ве­ли­ких ти­по­гра­фов не сто­ит вос­при­ни­мать бук­валь­но и что мно­гие из та­ких уста­но­вок — про­дук­ты сво­е­го вре­ме­ни. Так бес­по­ко­ив­шие Чи­холь­да «вдо­вы» и «си­ро­ты» для со­вре­мен­но­го клас­си­ка ти­по­гра­фи­ки Йо­ста Хо­ху­ли — не бо­лее чем по­вод для ух­мыл­ки. Шоу пи­шет, что в пер­вом из­да­нии (1987) ка­но­ни­че­ской кни­ги Хо­ху­ли Detail in Typography на 36 стра­ниц тек­ста при­хо­дит­ся 16 «вдов». А всё по­то­му, что бóль­шим пре­ступ­ле­ни­ем тот счи­та­ет не­по­сто­ян­ные меж­слов­ные ин­тер­ва­лы при пол­ной вы­ключ­ке и плохую гео­мет­рию бло­ка при фла­го­вом на­бо­ре.

Так или ина­че, срав­ни­вая раз­ные взгля­ды на ти­по­гра­фи­че­ские про­ступ­ки и на­ру­ше­ния, мож­но от­ме­тить од­но: каж­дый ав­тор стро­ит свой под­ход на опы­те, на зна­нии или на тра­ди­ции. И от­то­го ка­жет­ся, что без­апел­ля­ци­он­ные изоб­ли­че­ния «пре­ступ­ле­ний» — не бо­лее чем острые вы­ра­же­ния, за­став­ля­ю­щие обра­тить на се­бя вни­ма­ние и за­ду­мать­ся. Ведь да­же для Чи­холь­да «„со­вер­шен­ная ти­по­гра­фи­ка“ по­стро­е­на на гар­мо­нии всех её со­став­ля­ю­щих и до­сти­га­ет­ся дли­тель­ной прак­ти­кой и опы­том. Имен­но этот опыт поз­во­ля­ет иг­но­ри­ро­вать не­зы­бле­мые уста­нов­ки ма­сте­ров ти­по­гра­фи­ки, если они не впи­сы­ва­ют­ся в кон­крет­ные об­сто­я­тель­ства». Ведь и Кри­чев­ский, не ис­поль­зу­ю­щий в сво­их кни­гах длин­ные ти­ре, тон­кие шпа­ции и дру­гие эле­мен­ты ми­кро­ти­по­гра­фи­ки, де­ла­ет это имен­но «по­то­му что...», а не в си­лу без­раз­ли­чия. Ведь что­бы на­ру­шать пра­ви­ла — их не­пло­хо бы знать.

Но так вы­шло, что в моём ми­ре я устал как раз от про­яв­ле­ний ди­ле­тан­тиз­ма и без­раз­ли­чия, и имен­но это не поз­во­ля­ет мне осла­бить кон­троль. Его в моём ми­ре очень не хва­та­ет. Про­яв­ляя в ра­бо­те вни­ма­тель­ное от­но­ше­ние к лю­бым, да­же са­мым мел­ким де­та­лям, лег­че и чест­нее бу­дет вну­шить та­кую же уста­нов­ку дру­гим участ­ни­кам про­цес­са, от ко­то­рых воль­но или не­воль­но за­ви­сит ре­зуль­тат.

Од­на­ко нет ху­да без до­бра. Ко­лон­ка Кри­чев­ско­го под­ни­ма­ет очень ин­те­рес­ную лич­но мне те­му ме­ха­низ­мов управ­ле­ния слу­чай­но­стя­ми, про­во­ци­ро­ва­ния слу­чай­но­стей для до­сти­же­ния раз­но­об­раз­ных ти­по­гра­фи­че­ских эф­фек­тов. Слу­чай­ность — сред­ство, до­зи­ров­ку ко­то­ро­го мо­жет и дол­жен опре­де­лять ти­по­граф. Так что если это и празд­ник, то точ­но под кон­тро­лем взрос­лых и с де­жу­ря­щей не­по­далёку ско­рой.

В од­ном из ин­тер­вью из­вест­ный гол­ланд­ский ди­зай­нер кни­ги Пит Ге­рардс упо­мя­нул о своём от­но­ше­нии к слу­чай­но­стям. «Обыч­но я не поль­зу­юсь иде­я­ми, за­го­тов­лен­ны­ми за­ра­нее. Ди­зайн, над ко­то­рым я ра­бо­таю, при­хо­дит сам. Ор­га­ни­зо­ван­ность и по­сле­до­ва­тель­ность — осно­вы мо­ей про­фес­сии, но так­же важ­но поз­во­лять слу­чай­ным сов­па­де­ни­ям и не­ожи­дан­ным воз­мож­но­стям най­ти вас. По­сле столь­ких лет опы­та ты да­же пы­та­ешь­ся их про­во­ци­ро­вать. И то­гда воз­ни­ка­ет во­прос, а сколь­ко же из них яв­ля­ют­ся дей­стви­тель­но слу­чай­ны­ми?»

И оче­вид­но, что Ге­рардс в сво­их ра­бо­тах при­бе­гал к про­во­ци­ро­ва­нию слу­чай­но­стей не­од­но­крат­но. Сжи­мая про­стран­ство на­бо­ра и ис­поль­зуя сверх­круп­ный кегль для на­бор­ной об­лож­ки, де­фор­ми­руя тем са­мым при­выч­ный син­так­сис и ритм пись­ма, ты мо­жешь об­на­ру­жить слу­чай­ную по­сле­до­ва­тель­ность и обы­грать её. Да­же про­стой ход с фла­го­вым на­бо­ром пре­вра­ща­ет лю­бую по­ло­су в жи­вой, пе­ре­ли­ва­ю­щий­ся слу­чай­но­стя­ми по­ток тек­ста. Осо­бен­но в рус­ском или не­мец­ком на­бо­ре с их силь­ны­ми пе­ре­па­да­ми в дли­не слов и тем бо­лее при от­клю­чен­ных пе­ре­но­сах.

К че­му мож­но при­бег­нуть, что­бы ожи­вить пре­дель­но скуч­ный на­бор ака­де­ми­че­ских книг, в ко­то­рых и на­уч­ный ап­па­рат обыч­но под­чи­нён жест­кой пря­мо­уголь­ной ло­ги­ке раз­во­ро­та с зер­каль­ны­ми ко­лон­циф­ра­ми, «по­доб­ны­ми при­кле­ен­ным нож­кам ко­мо­да»? Снос­ки и ком­мен­та­рии мо­гут стать ге­ро­я­ми це­ло­го спек­та­кля слу­чай­но­стей, нуж­но толь­ко дать им вый­ти на сце­ну, а не стыд­ли­во пря­тать в су­флёр­ской буд­ке. Эти эле­мен­ты мож­но по­ста­вить мар­ги­на­ли­я­ми на внеш­ние по­ля или, на­о­бо­рот, к ко­реш­ку, ор­га­ни­зо­вать их бло­ка­ми в под­бор­ку в па­рал­лель­ный по­ток тек­ста или, на­о­бо­рот, раз­бить пу­сты­ми стро­ка­ми, снаб­дить от­сту­па­ми или вы­сту­па­ми или во­об­ще раз­ме­стить кон­текст­но. И по­чти каж­дый раз­во­рот в кни­ге ста­нет уни­каль­ным и не даст чи­та­те­лю за­снуть.

Со­вре­мен­ная по­э­зия, тя­го­те­ю­щая к от­ка­зу от тра­ди­ци­он­ных раз­ме­ров и од­но­род­ной стро­фи­ки, — в не мень­шей сте­пе­ни празд­ник слу­чай­но­стей и для ти­по­гра­фа, и для чи­та­те­ля. И ти­по­гра­фу в этой си­ту­а­ции остаёт­ся толь­ко на­блю­дать за про­ис­хо­дя­щим и не вре­дить. Но и в та­ком слу­чае в по­э­ти­че­ской кни­ге най­дёт­ся про­стран­ство и для об­щих мест, от­но­ся­щих­ся к об­лож­ке, фор­ма­ту, по­лям, ко­лонэле­мен­там, шриф­ту, меж­строч­но­му рас­сто­я­нию, и для тон­ких кон­текст­ных ти­по­гра­фи­че­ских ре­ше­ний, ко­то­рые все­це­ло на­хо­дят­ся в ру­ках ди­зай­не­ра.

Я ви­жу, что Вла­ди­мир Кри­чев­ский до­стиг не­ве­ро­ят­ных вы­сот по­ни­ма­ния су­ти ве­щей в про­фес­сии, про­свет­ле­ния, не­ви­ди­мой гра­ни­цы го­ри­зон­та со­бы­тий, от­ку­да, как из­вест­но, до­ро­ги на­зад нет. Это не ак­тив­ная ти­по­гра­фи­ка, в ко­то­рой ти­по­граф воз­дей­ству­ет на со­дер­жа­ние, во всех от­но­ше­ни­ях опре­де­ляя его фор­му, а ско­рее дзен-прак­ти­ка, со­зер­ца­тель­ная ти­по­гра­фи­ка, в ко­то­рой он на­хо­дит оча­ро­ва­ние быть на­блю­да­те­лем, быть ве­до­мым. Он об­на­ру­жи­ва­ет удо­воль­ствия в не­ча­ян­ных гар­мо­ни­ях и дис­ба­лан­сах на­бор­ной по­ло­сы, за­ме­ча­ет не­про­из­воль­ные по­сле­до­ва­тель­но­сти и слу­чай­ные сов­па­де­ния ма­те­ма­ти­че­ско­го свой­ства. Он сла­вит ше­ро­хо­ва­то­сти, изящ­но со­об­ща­ю­щие про­сто­ту и прав­ду ма­те­ри­а­ла; не­ак­ку­рат­но­сти и про­яв­ле­ния ди­ле­тан­тиз­ма, ожив­ля­ю­щие со­зер­ца­ние.

Япон­ский сад кам­ней, за­ду­ман­ный как раз в ка­че­стве объ­ек­та тон­ких со­зер­ца­тель­ных удо­воль­ствий, мо­жет быть лю­бо­пыт­ной ана­ло­ги­ей к на­бор­ной по­ло­се, ис­пол­нен­ной слу­чай­но­стей. Тём­ные кам­ни не­пра­виль­ной есте­ствен­ной фор­мы, про­из­воль­но раз­бро­сан­ные, как остро­ва, на свет­лом пес­ке. Про­сто­душ­ный на­блю­да­тель объ­яс­нит рас­по­ло­же­ние и фор­му кам­ней в са­ду есте­ствен­ным (бес)по­ряд­ком, тя­гой япон­цев к лю­бо­ва­нию при­ро­дой в её слу­чай­ных де­та­лях или ас­ке­тич­ным не­за­мыс­ло­ва­тым ха­рак­те­ром, ко­то­рый дол­жен быть при­сущ про­стран­ству уеди­не­ния и ме­ди­та­ции.

Но на са­мом де­ле рас­по­ло­же­ние кам­ней, их раз­мер и от­но­ше­ния под­чи­не­ны осо­бым прин­ци­пам и пра­ви­лам, за­ло­жен­ным са­дов­ни­ком. И в этой про­стран­ствен­ной ор­га­ни­за­ции нет ме­ста слу­чай­но­стям. В са­ду пят­на­дца­ти кам­ней хра­ма Рёан-дзи с лю­бой до­ступ­ной точ­ки об­зо­ра вид­ны лишь че­тыр­на­дцать из них, а по­след­ний все­гда оста­ет­ся не­ви­ди­мым. Бо­лее то­го, с не­ко­то­рых то­чек об­зо­ра у зри­те­ля по­яв­ля­ет­ся об­ман­чи­вое впе­чат­ле­ние ви­ди­мо­сти всех кам­ней са­да, то­гда как на де­ле один из кам­ней из-за осо­бен­но­стей фор­мы вос­при­ни­ма­ет­ся как два от­дель­ных. На­блю­дать все пят­на­дцать мож­но, лишь воз­не­сясь.

«...Од­на­ко, нет ре­ши­тель­но ни­ка­кой не­об­хо­ди­мо­сти вни­зу двой­ной по­ло­сы ста­вить ко­лон­циф­ры сбо­ку, по­доб­но при­кле­ен­ным нож­кам ко­мо­да; не за­пу­тав­ший­ся в услов­но­стях глаз все­гда же­ла­ет уви­деть их по­се­ре­ди­не».

Па­уль Рен­нер. Кни­го­пе­ча­та­ние как ис­кус­ство. Моск­ва—Ле­нин­град, ГИЗ, 1925. Cтр. 107.

Име­ет­ся в ви­ду эмо­ци­о­наль­ное вы­ска­зы­ва­ние аме­ри­кан­ско­го ди­зай­не­ра Фре­де­ри­ка Гау­ди по по­во­ду раз­ряд­ки строч­ных букв: Any­one who would let­ter­space low­er­case would steal sheep.

«...я убе­ждён в том, что ти­по­гра­фи­ка ин­те­рес­на преж­де все­го есте­ствен­ны­ми слу­чай­но­стя­ми. Не­льзя пре­вра­щать кни­гу в сплош­ной „ра­фи­над“, хо­тя иной ди­зай­нер бо­рет­ся с есте­ством тек­ста с усер­ди­ем, до­стой­ным луч­ше­го при­ме­не­ния».

Вла­ди­мир Кри­чев­ский «Ти­по­гра­фи­ка как празд­ник слу­чай­но­сти»

Колонка
Мурашко
13494