Интервью с Машей Дореули

5 июня 2014

Ответы

Мария Дореули

Вопросы

Евгений Юкечев

Фотографии

Вика Богородская
Мария Дореули

ела­ние най­ти соб­ствен­ный го­лос, стиль ра­бо­ты при со­зда­нии шриф­та во мно­гом опре­де­ля­ет твор­че­ский путь ди­зай­не­ра. Из­веч­ное про­ти­во­сто­я­ние фор­мы и со­дер­жа­ния зна­ко­мо ти­по­гра­фам не мень­ше, чем ли­те­ра­то­рам или жи­во­пис­цам, но, не­смот­ря на слож­ность твор­че­ской за­да­чи, в на­шей об­ла­сти про­ис­хо­дят но­вые от­кры­тия. By Masha from Russia — за этой шу­тли­вой фра­зой скры­ва­ет­ся боль­шая ра­бо­та, про­де­лан­ная Ма­ри­ей До­ре­ули за по­след­ние не­сколь­ко лет, и за­кон­ные лав­ры: по­бе­да шриф­та William в кон­кур­сах Гран­шан (2011) и Letter.2 (2011), ма­ги­стер­ская сте­пень в Ко­ро­лев­ской ака­де­мии ис­кусств (KABK) в Гол­лан­дии на кур­се Type & Media (2013) и не­дав­нее но­ми­ни­ро­ва­ние шриф­та Chimera на кон­кур­се TDC2 в Нью-Йор­ке (2014). Эти до­сти­же­ния сде­ла­ли имя Ма­ши за­мет­ным при взгля­де на со­вре­мен­ный ланд­шафт шриф­то­во­го ди­зай­на да­же с даль­не­го рас­сто­я­ния, осо­бен­но если оно на­бра­но Хи­ме­рой.

Ма­ша, я хо­чу за­дать во­прос о трёх об­ла­стях, ко­то­рые ука­за­ны на твоём сай­те: graphic design, type design и writing. Пред­ла­гаю на­чать имен­но с writing — это до­воль­но де­фи­цит­ное в на­ши дни про­фес­си­о­наль­ное на­прав­ле­ние. Ка­кие те­мы те­бя ин­те­ре­су­ют?

Со шриф­том и ди­зай­ном всё бо­лее-ме­нее по­нят­но — это моя ра­бо­та, я этим ис­крен­не увле­че­на. Рань­ше ме­ня ма­ло при­вле­ка­ли, ска­жем, в шко­ле, со­чи­не­ния, я не осо­бо лю­би­ла ана­ли­зи­ро­вать что-ли­бо, не по­ни­ма­ла, за­чем это нуж­но. Же­ла­ние пи­сать по­яви­лось имен­но во вре­мя обу­че­ния в Гол­лан­дии на кур­се Type & Media: я по­ня­ла, что это важ­ный ас­пект ис­сле­до­ва­тель­ской ра­бо­ты.

Здесь умест­но по­го­во­рить о бло­ге, ко­то­рый вы не­дав­но за­пу­сти­ли с Кристой Радоевой (Krista Radoeva). Да, и что та­кое Cyrillicsly?

«Cyrillicsly» — это од­на их на­ших тайп­ме­дий­ных хохм. Вме­сто «Seriously?!» мы вос­кли­ца­ли «Cyrillicsly?!», так же как под­ме­ня­ли и дру­гие сло­ва со­звуч­ны­ми шриф­то­вы­ми сло­веч­ка­ми: excited — x-heighted, I agree — I a greek. Пер­во­на­чаль­но мы ис­поль­зо­ва­ли #cyrillicsly в твит­те­ре. Это бы­ло про­сто за­бав­но, но мы уже при­вык­ли и ре­ши­ли, что и сам блог мож­но так на­звать. Cyrillicsly — это от­дель­ная пло­щад­ка, где мы бу­дем де­лить­ся сво­и­ми мыс­ля­ми. Мы не пла­ни­ру­ем де­лать блог ака­де­мич­ным ре­сур­сом, рас­ска­зы­ва­ю­щим, как нуж­но ри­со­вать ки­рил­ли­цу. Впро­чем, у нас ещё толь­ко од­на ста­тья, по­это­му по­ка боль­ше раз­го­во­ров, чем де­ла.

В Рос­сии уже дав­но су­ще­ству­ет си­ту­а­ция ва­ку­у­ма, в ко­то­ром по-преж­не­му ма­ло ин­фор­ма­ции о про­фес­сии, а за­пад­ные кол­ле­ги во­об­ще ма­ло че­го о нас зна­ют.

Я ви­жу не­об­хо­ди­мость пи­сать имен­но на ан­глий­ском, а не на рус­ском, осо­бен­но в соц­се­тях — фейс­бу­ке, твит­те­ре. Для ме­ня это не толь­ко воз­мож­ность под­дер­жа­ния кон­так­та с кол­ле­га­ми, но и про­сто дань ува­же­ния к дру­зьям-ино­стран­цам. Вот взять, к при­ме­ру, тех же гол­ланд­цев: они ча­сто пи­шут на ан­глий­ском (хо­тя у них то­же есть род­ной язык), тем са­мым рас­ши­ряя об­щее про­фес­си­о­наль­ное по­ле и вклю­ча­ясь в меж­ду­на­род­ное об­ще­ние.

Те­мы — на сты­ке раз­ных ки­рил­лиц, но фо­ку­си­ро­ва­ние не толь­ко на этом, ско­рее мне хо­те­лось осве­тить раз­но­об­ра­зие воз­мож­но­стей, по­ка­зать, на­сколь­ко ки­рил­ли­ца мо­жет быть раз­ной. У ме­ня вы­зы­ва­ет не­го­до­ва­ние то, как оте­че­ствен­ные кол­ле­ги пы­та­ют­ся сде­лать ки­рил­ли­цу за­ко­сте­не­лой, тем са­мым фак­ти­че­ски оста­нав­ли­вая её даль­ней­шее раз­ви­тие. Я то­же до­воль­но скеп­ти­че­ски от­но­шусь ко мно­гим ве­щам, но мне ка­жет­ся, что вез­де, где это оправ­да­но, нуж­но обя­за­тель­но про­бо­вать что-то но­вое. Ведь, лишь ко­гда экс­пе­ри­мент осу­ще­ствлён, мож­но де­лать вы­во­ды о его со­сто­я­тель­но­сти.

Во­прос раз­ных ки­рил­лиц — рус­ской и бол­гар­ской — вы с Кри­стой под­ни­ма­ли в своём вы­ступ­ле­нии на кон­фе­рен­ци­ях «Се­ре­бро на­бо­ра» и ATypI в про­шлом го­ду и это бы­ла в не­ко­то­ром смыс­ле про­во­ка­ци­он­ная те­ма…

Кри­ста и я по­сле на­ших вы­ступ­ле­ний и по­сле то­го, как мы опуб­ли­ко­ва­ли часть ма­те­ри­а­ла в бло­ге, ста­ли по­лу­чать до­воль­но гнев­ные пись­ма, мол, что вы та­кое пи­ше­те, да что вы об этом зна­е­те, во­об­ще всё не так! На де­ле же все упи­ра­лись в ка­кие-то де­та­ли. Мы по­ни­ма­ли, что, го­во­ря о раз­ных ки­рил­ли­цах, нуж­но упо­мя­нуть клю­че­вые ис­то­ри­че­ские со­бы­тия, но это бы­ло ско­рее вве­де­ние для тех, кто не зна­ет. А основ­ная те­ма — осмыс­ле­ние на­ши­ми и за­пад­ны­ми ди­зай­не­ра­ми ки­рил­ли­цы. По­это­му сле­ду­ю­щая за­пись, ко­то­рую мы опуб­ли­ку­ем, — сбор­ная со­лян­ка из раз­ных те­зи­сов, ко­то­рые мы об­су­жда­ли в Гол­лан­дии с за­пад­ны­ми ди­зай­не­ра­ми, и ре­зуль­та­ты дис­кус­сии на кон­фе­рен­ции «Се­ре­бро на­бо­ра». В об­щем, ко­гда опуб­ли­ку­ем, то­гда и по­го­во­рим.

Вер­нём­ся к шриф­ту как основ­но­му за­ня­тию. Шрифт для те­бя на­чал­ся с ма­стер­ской Алек­сан­дра Тар­бе­е­ва. Про­шло уже пять лет по­сле вы­пус­ка, что из­ме­ни­лось в ма­стер­ской за это вре­мя?

Не ду­маю, что она силь­но из­ме­ни­лась. Ко­неч­но, все­гда есть есте­ствен­ное раз­ви­тие. Ко­гда ты учишь­ся, то опи­ра­ешь­ся на ра­бо­ты, ко­то­рые бы­ли сде­ла­ны сту­ден­та­ми до те­бя, смот­ришь на лю­дей, ко­то­рые там учи­лись, и за­даёшь се­бе план­ку. Чем боль­ше силь­ных ра­бот, тем упор­нее ста­ра­ешь­ся до­стичь та­ко­го же уров­ня и пре­взой­ти его.

Ди­плом­ный про­ект Ви­льям — ис­то­ри­че­ская ре­кон­струк­ция шриф­та Caslon — для те­бя ока­зал­ся та­ким про­ек­том-план­кой?

Мы учи­лись вме­сте с Тёмой Ут­ки­ным, и я все­гда удив­ля­лась то­му, как мно­го он ус­пе­ва­ет. Ка­за­лось, по­ка я ра­бо­таю над од­ним на­чер­та­ни­ем, у не­го уже всё го­то­во: ку­ча на­чер­та­ний и ка­кой-то без­ум­ный зна­ко­вый со­став. Во мно­гом я рав­ня­лась на не­го, по­ни­ма­ла, что нуж­но ра­бо­тать, нуж­но ус­пе­вать.

Ви­льям по­явил­ся не­мно­го поз­же. В один из дней, ко­гда мы уже всей груп­пой об­ду­мы­ва­ли те­мы ди­плом­ных про­ек­тов, де­ла­ли эс­ки­зы, Алек­сандр Вла­ди­ми­ро­вич принёс раз­ные шриф­то­вые ка­та­ло­ги: «Вот, я нашёл в ин­тер­не­те, по­смот­ри­те». А я бы­ла то­гда вдох­нов­ле­на иде­ей со­зда­ния шриф­то­вой се­мьи — гро­теск и ан­ти­ква, ри­со­ва­ла, у ме­ня не по­лу­ча­лось, всё бы­ло ужас­но! И вот он при­но­сит и го­во­рит: «Мож­но к од­но­му из этих шриф­тов сде­лать ки­рил­ли­цу, Ма­ша, вот вы возь­ми­те и сде­лай­те ки­рил­ли­че­ский Caslon!» Я ре­ши­ла, что, раз те­мы у ме­ня так и нет, по­про­бую: оциф­ро­ва­ла не­сколь­ко букв из тек­сто­во­го на­бо­ра. Ма­те­ри­ал для ис­то­ри­че­ской ре­кон­струк­ции был до­ста­точ­но скуд­ный: я уве­ли­чи­ва­ла эти не очень ка­че­ствен­ные изоб­ра­же­ния и на­ча­ла ра­бо­тать, про­би­ра­лась сквозь огром­ные пик­се­ли.

Ра­бо­та над гар­ни­ту­рой William про­дол­жа­лась семь лет и по­сле об­на­ро­до­ва­ния сра­зу ста­ла поль­зо­вать­ся по­пу­ляр­но­стью. Ди­зай­не­ры об­на­ру­жи­ли и оце­ни­ли но­виз­ну не в ри­сун­ке (фор­ме), а в серд­це гар­ни­ту­ры, труд над ко­то­рой и за­нял столь­ко вре­ме­ни: ши­ро­кий диа­па­зон на­чер­та­ний (три для круп­ных кеглей с тон­ко на­стро­ен­ны­ми апро­ша­ми и раз­лич­ным кон­трас­том, два тек­сто­вых для раз­ных ви­дов бу­ма­ги, кур­сив со «сво­ша­ми», а так­же де­ко­ра­тив­ное на­чер­та­ние и це­лый ряд ли­га­тур и аль­тер­на­тив), под­держ­ку раз­лич­ных язы­ков и, ко­неч­но, ка­пи­тель с ми­ну­скуль­ны­ми циф­ра­ми.

По су­ти, в про­цес­се я изу­ча­ла каж­дую бук­ву: сна­ча­ла ла­ти­ни­ца, по­том при­сту­пи­ла к ки­рил­ли­це. По­мню, бук­ва «б» у ме­ня дол­го не по­лу­ча­лась. Это был пер­вый опыт про­ек­ти­ро­ва­ния шриф­та, по­это­му я весь путь про­шла с са­мо­го на­ча­ла, а по­рой хо­ди­ла кру­га­ми. Ра­бо­та бы­ла очень дол­гой, я при­сту­пи­ла к ней за три го­да до окон­ча­ния уни­вер­си­те­та. По­том Алек­сандр Вла­ди­ми­ро­вич го­во­рил: «На­до бы­ло мне са­мо­му де­лать!» По-мо­е­му, он нашёл эти ка­та­ло­ги где-то в мар­те, к маю у ме­ня уже был ка­кой-то ком­плект зна­ков тек­сто­во­го на­чер­та­ния. По­том осе­нью про­хо­ди­ла кон­фе­рен­ция ATypI в Пе­тер­бур­ге, и мы вме­сте с Тёмой по­па­ли на двух­днев­ный ворк­шоп к Аки­ре Ко­ба­я­ши и там ра­бо­та­ли над сво­и­ми про­ек­та­ми.

Ка­кие из ком­мен­та­ри­ев Аки­ры Ко­ба­я­ши те­бе за­по­мни­лись, как он да­вал обрат­ную связь?

Мы все при­шли с тем, что у нас бы­ло, и про­сто про­дол­жи­ли ра­бо­тать в его при­сут­ствии, он про­хо­дил от од­но­го сто­ла к дру­го­му, вни­ма­тель­но рас­смат­ри­вал и да­вал со­ве­ты. Сей­час я уже не по­мню, что имен­но Ко­ба­я­ши мне го­во­рил, но я про­ни­клась к не­му глу­бо­ким ува­же­ни­ем. Уди­ви­тель­но, что, ко­гда мно­го поз­же он ока­зал­ся у нас на кур­се в KABK с лек­ци­ей-ворк­шо­пом, он ме­ня узнал. Один раз за столь­ко лет он ме­ня уви­дел, узнал и вспо­мнил имя — я бы­ла в шо­ке!

Ма­ша, если при­нять во вни­ма­ние тот факт, что Ви­льям Кэз­лон I со­здал свой шрифт в XVIII ве­ке, бы­ло ли у те­бя же­ла­ние сде­лать сти­ли­сти­че­ский сет с фор­мой ки­рил­ли­че­ских зна­ков, со­от­вет­ству­ю­щих этой эпо­хе?

Важ­но от­ме­тить, что Ви­льям — это не чи­сто ис­то­ри­че­ская ре­кон­струк­ция, а ско­рее со­вре­мен­ная ин­тер­пре­та­ция. Для аль­тер­на­тив­ных зна­ков долж­но быть вес­кое осно­ва­ние. На­при­мер, в слу­чае форм Д и Л — тра­пе­ци­е­вид­ной или тре­уголь­ной — ди­зай­нер дол­жен ре­шить, ка­кая фор­ма, по его мне­нию, луч­ше впи­сы­ва­ет­ся в идею, ка­кая точ­нее под­чёр­ки­ва­ет ис­ко­мый ха­рак­тер на­бо­ра. Я счи­таю, что это не то ме­сто, где мо­гут быть аль­тер­на­ти­вы. Это зна­ки, опре­де­ля­ю­щие ин­то­на­цию, и ре­ше­ние ка­са­тель­но них долж­но быть при­ня­то. Ко­гда же в шриф­те при­сут­ству­ет не­сколь­ко кон­струк­ций, это го­во­рит о том, что ди­зай­нер та­ко­го ре­ше­ния так и не при­нял. В Ви­лья­ме мне не хо­те­лось де­лать от­сы­лок в про­шлое. Мне хо­те­лось сде­лать ки­рил­ли­цу со­вре­мен­ной.

Ка­кая судь­ба жда­ла Ви­лья­ма по­сле за­щи­ты ди­плом­но­го про­ек­та, бы­ли ли пла­ны вы­пу­стить его в од­ной из сло­во­ли­тен?

Я на­ча­ла про­ект в 2007-м, ско­ро вот уже семь лет, как он не даёт мне по­коя. По­сле за­щи­ты ди­пло­ма в пер­вый раз у ме­ня его ку­пи­ло од­но из­да­тель­ство (с ко­то­рым мы за­тем по­ссо­ри­лись) и на­пе­ча­та­ло се­рию кни­жек. Я всё хо­те­ла до­де­лать Ви­льям, но у ме­ня уже бы­ла ра­бо­та в «РИА Но­во­сти», по­это­му бы­ло не­ко­гда. За­тем ко мне обра­тил­ся один за­каз­чик из Ки­е­ва и по­про­сил все на­чер­та­ния Ви­лья­ма для из­да­ния «Жен­ский жур­нал». Я то­гда по­ду­ма­ла: «Ну вот, для не­го од­но­го те­перь придёт­ся до­де­лы­вать все на­чер­та­ния. На­до на­звать сум­му по­боль­ше, что­бы он от­ка­зал­ся». Сум­му я на­зва­ла, но он не от­ка­зал­ся… И мне при­шлось до­де­лать всё до ра­бо­че­го со­сто­я­ния фак­ти­че­ски за три ме­ся­ца! Тек­сто­вое на­чер­та­ние уже бы­ло бо­лее-ме­нее за­кон­че­но, за­го­ло­воч­ное су­ще­ство­ва­ло в основ­ном зна­ко­вом со­ста­ве, но вот кур­сив был в очень услов­ной фор­ме, а из за­го­ло­воч­но­го кур­си­ва во­об­ще бы­ло лишь не­сколь­ко букв.

Это бы­ло ужас­но — я ра­бо­та­ла пол­ный ра­бо­чий день, а по­том «пол­ную ра­бо­чую ночь», без вы­ход­ных. По­мню, в по­след­ний день, ко­гда нуж­но бы­ло вы­слать эти фай­лы, я уже спа­ла на хо­ду и бо­я­лась упасть, по­ка еха­ла на ра­бо­ту в мет­ро, со­всем не оста­лось сил. Но в ито­ге по­яви­лось ра­бо­то­спо­соб­ное шриф­то­вое се­мей­ство, в из­на­чаль­но за­пла­ни­ро­ван­ном со­ста­ве. Не­ко­то­рые из на­чер­та­ний в та­ком же со­сто­я­нии на­хо­дят­ся и сей­час.

Не ска­жу, что я до­воль­на тем, как это всё вы­шло. Толь­ко поз­же я по­ня­ла: так не бы­ва­ет, что­бы ты был всем до­во­лен. Но это ста­ло опре­делён­ным эта­пом, по­сле как раз со­сто­ял­ся кон­курс Letter.2, у ме­ня бы­ли го­то­вы на­чер­та­ния, ко­то­рые я смог­ла по­ка­зать. И ока­за­лось важ­ным, что за эти три ме­ся­ца я смог­ла хо­ро­шо под­го­то­вить­ся к кон­кур­су.

Мы го­во­ри­ли о Тёме Ут­ки­не, ко­то­рый за­да­вал вы­со­кую план­ку, и это был сти­мул. Про­дол­жая те­му тво­е­го об­ра­зо­ва­ния, как сло­жи­лась груп­па на кур­се Type & Media, ка­кие ори­ен­ти­ры у те­бя по­яви­лись там?

В слу­чае с t]m всё об­сто­ит со­всем ина­че: там важ­на бы­ла имен­но груп­па, а не кто-то один. По­то­му что все при­ез­жа­ют с раз­ным опы­том и все очень раз­ные, из раз­ных стран и все друг на дру­га вли­я­ли. Мы из­на­чаль­но ста­ви­ли сво­ей це­лью об­ще­ние: от­ме­ча­ли дни ро­жде­ния, Но­вый год, Пас­ху, де­ла­ли ку­ли­чи. Нам бы­ло важ­но не толь­ко обу­че­ние, а то, что мы вме­сте, — мы до сих пор мо­та­ем­ся по стра­нам, встре­ча­ем­ся и ра­ду­ем­ся, ко­гда это по­лу­ча­ет­ся.

Сту­ден­ты кур­са Type & Media по­сле ворк­шо­па Ми­ге­ля Са­у­зы. Сле­ва на­пра­во: Teo Tuominen, Bernd Volmer, Étienne Aubert Bonn, Maria Doreuli, Troy Leinster, Barbara Bigosińska, Diana Ovezea, Adam Katyi, Tania Alvarez, Lukas Schnaider, Sun Helen Isdahl Kalvenes, Krista Radoeva. На сто­ле — Miguel Sousa (Adobe). Га­а­га, 2013

На­сколь­ко я по­ни­маю, под­бор гар­мо­нич­ной груп­пы — один из важ­ных под­хо­дов кур­са Type & Media и его ку­ра­то­ра Яна Вил­ле­ма Ста­са, за­лог успеш­но­го учеб­но­го про­цес­са?

Это дей­стви­тель­но так. Ян Вил­лем ни­ко­гда не го­во­рит, как это осу­ще­ствля­ет­ся, но ду­маю, что пе­да­го­ги мо­гут ко­го-то уви­деть на со­бе­се­до­ва­нии и ска­зать: «Нет, этот нам не под­хо­дит», да­же если у не­го бу­дет ин­те­рес­ное порт­фо­лио. Сра­ба­ты­ва­ет ис­клю­чи­тель­но лич­ност­ный фак­тор. Лю­ди раз­ные, а ра­бо­та на кур­се очень ин­тен­сив­ная, все по­сто­ян­но вме­сте, и важ­но не до­пу­стить си­ту­а­ции, ко­то­рая бы по­ме­ша­ла учё­бе.

В пер­вый раз я не по­сту­пи­ла. Это, на­вер­ное, к луч­ше­му, в тот мо­мент по­ступ­ле­ние не бы­ло для ме­ня са­мо­це­лью. Но вот ко­гда мне от­ка­за­ли, это, ко­неч­но, за­де­ло моё са­мо­лю­бие. Ре­ши­ла, что боль­ше не бу­ду по­сту­пать, про­должу раз­ви­вать­ся са­ма. А поз­же пе­ре­ду­ма­ла — всё-та­ки не сто­ит упус­кать воз­мож­ность, по­ка она есть, по­ка у ме­ня нет де­тей и ни­че­го та­ко­го, что бы ме­ня оста­но­ви­ло. Тут я уже ре­ши­ла сде­лать всё: по­еха­ла на день от­кры­тых две­рей, бо­лее про­ду­ман­но по­до­шла к порт­фо­лио — уб­ра­ла лиш­нее, до­ба­ви­ла но­вые шриф­то­вые ра­бо­ты. Поз­же я уз­на­ла, что они сно­ва не хо­те­ли ме­ня при­ни­мать, но ре­ши­ли взять по­сле то­го, как уви­де­ли на дне от­кры­тых две­рей и на кон­фе­рен­ции Ро­бо­тон в Га­а­ге.

Ко­гда у те­бя по­яви­лась цель по­сту­пить на Type & Media? По­сле окон­ча­ния учёбы в ма­стер­ской Тар­бе­е­ва ты уже по­ни­ма­ла, что нуж­но дви­гать­ся даль­ше?

Во вре­мя мо­ей учёбы все толь­ко и го­во­ри­ли о Type & Media, многие там учились. Вот я и ду­ма­ла, что луч­ше, на­вер­ное, в Ре­динг — там учи­лась толь­ко Со­фья Са­фа­е­ва (у ме­ня есть та­кая осо­бен­ность — не раз­де­лять точ­ку зре­ния боль­шин­ства, а ск­ло­нять­ся к сво­е­му мне­нию). Я раз­мыш­ля­ла о Ре­дин­ге, но по­том по­ня­ла, что это огром­ные день­ги и у ме­ня нет та­кой воз­мож­но­сти.

Ко­гда я ра­бо­та­ла над гро­те­ском NewOld для Ди­мы Бар­ба­не­ля, у ме­ня по­явил­ся ком­плекс, что я не мо­гу сде­лать что-то но­вое и ори­ги­наль­ное, по­вто­ряю уже го­то­вые идеи, про­сто во­пло­щаю их в ки­рил­ли­че­ской ча­сти. И мне ста­ло то­ск­ли­во от этой мыс­ли, ра­бо­та то­же на­ску­чи­ла: с од­ной сто­ро­ны, я мно­го­му на­учи­лась в «РИА Но­во­сти», но уже че­рез год-пол­то­ра я хо­те­ла уволь­нять­ся. На­до бы­ло за­кон­чить Ви­льям, что-то де­лать са­мо­сто­я­тель­но, прак­ти­ко­вать кал­ли­гра­фию… Хо­те­лось раз­ви­тия, а из-за основ­ной ра­бо­ты мне не хва­та­ло вре­ме­ни. И при­шло ре­ше­ние, ком­форт­ное со всех сто­рон: вро­де и не уво­ли­лась, а по­еха­ла учить­ся.

Как на­ча­лась ра­бо­та на кур­се? Что бы­ло на этом эта­пе са­мым слож­ным?

Пер­вый се­местр про­дол­жа­ет­ся до кон­ца ян­ва­ря. Обыч­но это два за­ня­тия в день — утрен­нее и ве­чер­нее, и к каж­до­му сле­ду­ю­ще­му дню сту­ден­ты по­лу­ча­ют до­маш­нее за­да­ние. Учёба про­дол­жа­ет­ся до 5–6 ча­сов ве­че­ра, и за­тем ещё ту­ча до­маш­ней ра­бо­ты — и ты не мо­жешь от­ло­жить её на вы­ход­ные, на­до каж­дый день ра­бо­тать, та­кой хардворк. При­мер­но до ок­тя­бря ритм поспо­кой­нее, ка­жет­ся, что всё нор­маль­но: по­езд­ки, му­зеи, боль­ше те­о­рии, но в но­я­бре-де­ка­бре по­ни­ма­ешь, что ни­че­го не сде­ла­но и те­перь нуж­но ра­бо­тать в два ра­за ин­тен­сив­нее. Я на­учи­лась бы­стро при­ни­мать ре­ше­ния, по­то­му что ду­мать бы­ло не­ко­гда, нуж­но ра­бо­тать сно­ва и сно­ва.

Основ­ное пре­иму­ще­ство пер­вой ча­сти обу­че­ния — в том, что ты не толь­ко осва­и­ва­ешь но­вые тех­ни­ки, но и ис­сле­ду­ешь то, что те­бе луч­ше или ху­же удаёт­ся, — и это пер­вый этап к то­му, что­бы вый­ти на ди­плом. Ты про­бу­ешь раз­но­об­раз­ные ве­щи, это даёт ба­зу, что­бы по­нять, что бли­же, что вдох­нов­ля­ет. Учишь­ся и од­но­вре­мен­но с этим пы­та­ешь­ся най­ти соб­ствен­ный путь.

Как про­хо­ди­ли те­о­ре­ти­че­ские за­ня­тия? Ка­кие те­мы вы об­су­жда­ли, что для те­бя ока­за­лось са­мым по­лез­ным в про­грам­ме?

Всё до­воль­но сво­бод­но, есть опре­делён­ная про­грам­ма, ко­то­рая даёт­ся всем, но при этом те­мы за­ня­тий во мно­гом за­ви­сят от ини­ци­а­ти­вы са­мих сту­ден­тов. Пре­по­да­ва­те­лям важ­но по­ни­мать, что имен­но нам ин­те­рес­но, на чём сто­ит оста­но­вить­ся, а что мы уже зна­ем. Им важ­но, что­бы сту­ден­ты за­да­ва­ли во­про­сы, а не си­де­ли мол­ча. Если в клас­се ти­ши­на, то мож­но сде­лать вы­вод, что мы и так всё зна­ем, мо­жет быть, нам и рас­ска­зы­вать-то ни­че­го не на­до. Мне ка­жет­ся, это то­же та­кой эле­мент обу­че­ния, не­об­хо­ди­мый для шриф­то­ви­ка, — учить­ся ис­кать про­бле­мы са­мо­му. На­вер­ное, наи­бо­лее ор­га­ни­зо­ван­ные за­ня­тия бы­ли у Пи­те­ра Би­ля­ка (Peter Biľak): пер­вая часть лек­ци­он­ная, вто­рая — дис­кус­си­он­ная, вклю­ча­ю­щая раз­бор до­маш­не­го за­да­ния. Всё у не­го бы­ло чёт­ко, то­гда как с осталь­ны­ми пе­да­го­га­ми за­ня­тия бы­ли ме­нее пред­ска­зу­е­мы. Это та­кой стиль, под­ход к обу­че­нию, ко­то­рый мне, кста­ти, на­по­ми­нал стиль обу­че­ния Тар­бе­е­ва: у не­го всё бы­ло точ­но так же, за­ра­нее под­го­тов­лен­ных лек­ций бы­ло ма­ло, и твои зна­ния за­ви­сят во мно­гом от тво­ей ини­ци­а­ти­вы.

В це­лом, курс был вы­стро­ен так: сна­ча­ла Эрик ван Бло­к­ланд (Erik van Blokland) даёт остро­ко­неч­ное пе­ро, мы его прак­ти­ку­ем, где-то с но­я­бря на­чи­на­ет­ся TypeCooker, и мы де­ла­ем но­вый скетч каж­дую не­де­лю. Па­рал­лель­но Пи­тер Верхол (Peter Verheul) даёт ши­ро­ко­ко­неч­ное, на его осно­ве мы де­ла­ем гар­ни­ту­ру. С По­лом ван дер Ла­а­ном (Paul van der Laan) ведёт­ся ра­бо­та над ревайвалом. За­ня­тия Пи­те­ра Би­ля­ка на­чи­на­ют­ся поз­же, с но­я­бря и до фе­вра­ля: у не­го лек­ции и ра­бо­та над гре­че­ским, упраж­не­ния по со­зда­нию шриф­то­во­го се­мей­ства, так­же он учил нас гра­мот­но пре­зен­то­вать свою ра­бо­ту. С ян­ва­ря мы уже ду­ма­ем о ди­пло­ме. Кри­стоф Но­ор­дзей (Christoph Noordzij) при­хо­дил раз в ме­сяц, и это бы­ли кон­суль­та­ции во вре­мя ди­пло­ма, с ним мы об­су­жда­ли сде­лан­ное. И он, не­смот­ря на то что у ме­ня бы­ла та­кая стран­ная ра­бо­та, ста­рал­ся вник­нуть и очень по­мог мне на са­мом пер­вом эта­пе. Он очень про­ни­ца­тель­ный в от­но­ше­нии фор­мы.

Хи­ме­ра как раз ро­ди­лась из од­но­го из та­ких скет­чей во вре­мя упраж­не­ний с «тайп-ку­ке­ром». Ты её сра­зу уви­де­ла в ка­че­стве по­тен­ци­аль­но­го про­ек­та? И ко­гда скетч пре­вра­тил­ся в «Хи­ме­ру»?

Од­на­жды я при­не­сла этот ри­су­нок на за­ня­тия, Эрик его уви­дел и пред­ло­жил: «Нуж­но сде­лать из это­го ал­фа­вит!» Уже че­рез не­де­лю я ему по­ка­за­ла ещё не­сколь­ко зна­ков, в ито­ге по­чти все строч­ные по­лу­чи­лись уз­кие, стран­ные. Но да­же ко­гда не по­лу­ча­лось, мне всё рав­но хо­те­лось про­дол­жить и по­нять, мо­жет ли оно ра­бо­тать, по­это­му я увле­клась.

Я стре­ми­лась по­до­брать имя, ко­то­рое под­черк­ну­ло бы без­ум­ный ха­рак­тер шриф­та и од­но­вре­мен­но с этим зву­ча­ло бы при­выч­но как на рус­ском, так и на ан­глий­ском. Хи­ме­ра — чу­до­ви­ще с го­ло­вой и ше­ей льва, ту­ло­ви­щем ко­зы, хво­стом в ви­де змеи, су­ще­ство, ми­мо ко­то­ро­го, пря­мо ска­жем, слож­но прой­ти. Мне ка­жет­ся, что это имя хо­ро­шо от­ра­жа­ет суть про­ек­та, без­ум­но­го, со­че­та­ю­ще­го не­со­че­та­е­мое.

Ин­тен­сив­ная часть со­зда­ния шриф­та Хи­ме­ра за­ня­ла око­ло пя­ти ме­ся­цев. В та­ком со­ста­ве шрифт был за­яв­лен на кон­курс TDC2 в 2014 го­ду. Ра­бо­та над ки­рил­ли­че­ской ча­стью про­дол­жа­ет­ся.

С точ­ки зре­ния гра­фи­че­ско­го экс­пе­ри­мен­та Хи­ме­ру мож­но бы­ло бы срав­нить со шриф­том Амаль­та Ве­ры Ев­стафье­вой. В этих двух ра­бо­тах при­сут­ству­ет чёт­ко обо­зна­чен­ная ав­тор­ская по­зи­ция: в Амаль­те — ис­сле­до­ва­ние фор­мы, по­лу­чен­ной на сты­ке пись­ма ши­ро­кой ки­стью и ти­по­граф­ской ли­те­ры, в Хи­ме­ре — обрат­ный кон­траст в уни­каль­ной пла­сти­ке. В своём ин­тер­вью Ве­ра по­де­ли­лась, что Амаль­та не име­ет ком­мер­че­ско­го ус­пе­ха. Что ты ду­ма­ешь об этом?

Я по­ни­маю, что Хи­ме­ра — это шрифт, на ко­то­ром я не за­ра­бо­таю. Хо­тя ни­ко­гда не из­вест­но, что ока­жет­ся вос­тре­бо­ван­ным, а что нет. Мож­но опуб­ли­ко­вать шрифт, и толь­ко че­рез не­сколь­ко лет он вдруг ста­нет по­пу­ляр­ным, а мо­жет про­изой­ти и на­о­бо­рот, но это не­воз­мож­но пред­уга­дать. Пи­тер Би­ляк мне рас­ска­зал, что над сво­им шриф­том History он ра­бо­тал чуть ли не 10 лет и на­ка­ну­не пуб­ли­ка­ции его тер­за­ли мыс­ли: «Да ко­му это нуж­но, ни­кто не бу­дет по­ку­пать, он слиш­ком сло­жен в ис­поль­зо­ва­нии», но сей­час Хи­сто­ри — один из бест­сел­ле­ров его биб­лио­те­ки. И он мне ска­зал: «Ма­ша, ни­ко­гда об этом не ду­май, де­лай, что те­бе нра­вит­ся». Ко­неч­но, есть лю­ди, ко­то­рых это за­бо­тит, они на­хо­дят опре­делён­ную ни­шу, у них есть биб­лио­те­ка, и они её пла­но­мер­но на­пол­ня­ют. Я счи­таю, что, если ты по-на­сто­я­ще­му увлечён чем-то, те­бя не долж­но ни­че­го оста­нав­ли­вать.

Ка­за­лось бы, в этой гра­фи­ке про­стран­ство для по­ис­ка до­воль­но ши­ро­кое, но пред­по­ла­гаю, что и сил на точ­ность форм здесь по­тре­бо­ва­лось очень мно­го. Хи­ме­ра со­сто­ит прак­ти­че­ски из арт-объ­ек­тов, что на­по­ми­на­ет мне от­ча­сти пред­мет­ный мир House Industries.

На­вер­ное, это ощу­ще­ние не слу­чай­но. Ко­гда я ра­бо­та­ла над Хи­ме­рой, я ис­пы­ты­ва­ла боль­шое ува­же­ние к House Industries, по­то­му что у них дей­стви­тель­но бук­ва в ито­ге ока­зы­ва­ет­ся объ­ек­том, ты дол­жен ис­кать ком­про­мис­сы и на­хо­дить ум­ное ре­ше­ние. Имен­но в этой ра­бо­те я по­ня­ла, на­сколь­ко важ­но уде­лять вни­ма­ние всем не­ал­фа­вит­ным зна­кам, та­ким как па­ра­граф, аб­зац, скоб­ки, циф­ры, асте­риск и так да­лее. Это важ­ные со­став­ля­ю­щие шриф­та: если взять бес­плат­ный шрифт, сде­лан­ный бы­стро, то там с боль­шой ве­ро­ят­но­стью все не­ал­фа­вит­ные зна­ки бу­дут хал­тур­ные. То­гда как в лю­бом бла­го­род­ном шриф­те всем зна­кам, да­же тем, ко­то­рые ис­поль­зу­ют­ся ред­ко, уде­ле­но не мень­шее вни­ма­ние, как и са­мим ал­фа­ви­там.

Со­зда­ние шриф­та — очень ин­ди­ви­ду­аль­ный про­цесс. У со­сто­яв­ше­го­ся ди­зай­не­ра свои от­но­ше­ния с фор­мой, уни­каль­ный взгляд на шрифт. Ка­кие ди­зай­не­ры, сло­во­лит­ни или про­ек­ты от­ве­ча­ют тво­им пред­став­ле­ни­ям о пре­крас­ном?

В пла­не наи­бо­лее ум­ных ре­ше­ний по­ис­ка фор­мы это, на­вер­ное, Eames Эри­ка ван Бло­к­лан­да, ко­то­рый был вы­пу­щен в House Industries. Но од­но де­ло, ко­гда ты ви­дишь го­то­вую ра­бо­ту и ду­ма­ешь: о, как пре­крас­но всё вы­шло! Дру­гое де­ло — ко­гда ты на­чи­на­ешь ис­кать ре­ше­ния сам. Та­кая же си­ту­а­ция бы­ла у Кри­сты (Радоевой.  Прим. ред.), ко­гда она ра­бо­та­ла над тра­фа­рет­ным жир­ным на­чер­та­ни­ем сво­е­го шриф­та Ама­ни­та. Это со­вер­шен­но иная ис­то­рия, не­же­ли Eames, но то­же нуж­но бы­ло най­ти ум­ное ре­ше­ние для каж­до­го зна­ка, что­бы всё ра­бо­та­ло вме­сте. Для нас обе­их Eames яв­лял­ся в не­ко­то­рой сте­пе­ни иде­а­лом шриф­та по ра­бо­те с фор­мой и изоб­ре­та­тель­но­сти.

Ещё мне нра­вит­ся, что де­ла­ют Пол Барнс и Кри­сти­ан Шварц в Commercial Type, я ува­жаю то, что Пи­тер Би­ляк за­ка­зы­ва­ет рус­ским ди­зай­не­рам ки­рил­ли­цу для сво­ей сло­во­лит­ни Typotheque. И это в ито­ге не­пло­хо оку­па­ет­ся, его шриф­ты в Рос­сии очень по­пу­ляр­ны.

Ко­гда мы го­во­рим о про­ек­ти­ро­ва­нии шриф­та, о по­ис­ке гра­фи­че­ско­го и ти­по­гра­фи­че­ско­го вы­ска­зы­ва­ния, твор­че­стве и так да­лее, ча­сто остаёт­ся за скоб­ка­ми до­воль­но скру­пулёз­ная тех­но­ло­ги­че­ская ра­бо­та. Как ор­га­ни­зо­ван твой ра­бо­чий про­цесс?

Рань­ше я ра­бо­та­ла в Фонтла­бе, те­перь же пе­ре­шла в Ро­бо­фонт. Мне нра­вит­ся его про­сто­та, как в пла­не ин­тер­фей­са, так и идео­ло­ги­че­ская. Он не за­гро­мо­ждён и поз­во­ля­ет со­здать ин­ди­ви­ду­аль­ное про­стран­ство для каж­до­го про­ек­та. Со­рат­ни­ки Ро­бо­фон­та — Metrics Machine, Superpolator, Prepolator — поз­во­ля­ют пре­вра­тить ра­бо­ту над шриф­том в празд­ник.

До t]m я ра­бо­та­ла пре­иму­ще­ствен­но к век­то­ре, те­перь же ста­ра­юсь как мож­но боль­ше ра­бо­тать ру­ка­ми, не толь­ко на эта­пе за­ро­жде­ния идеи, но и в те­че­ние все­го вре­ме­ни ра­бо­ты над про­ек­том. Та­кой ра­бо­чий про­цесс поз­во­ля­ет из­бе­жать сте­рео­тип­ных и лег­ко­до­сти­жи­мых ре­ше­ний, ко­то­рые на­вя­зы­ва­ют­ся кри­вы­ми Безье. Ко­гда ка­кая-ли­бо фор­ма мне не даёт­ся, я рас­пе­ча­ты­ваю её в круп­ном раз­ме­ре и ри­сую по­верх, до то­го мо­мен­та, по­ка не ста­ну ею до­воль­на. Най­дя ре­ше­ние, я ска­ни­рую скетч и пе­ре­но­шу его в век­тор. Ино­гда до­ста­точ­но про­сто по­смот­реть на ри­су­нок, и ты уже по­ни­ма­ешь, ка­кие из­ме­не­ния нуж­но сде­лать в кон­ту­ре, а по­рой (как в слу­чае ра­бо­ты с Хи­ме­рой) тре­бу­ет­ся за­но­во оциф­ро­вать ри­су­нок, что­бы по­лу­чить «ту са­мую ду­гу».

Это всё ка­са­ет­ся эта­па по­ис­ка фор­мы. Но Ро­бо­фонт пре­кра­сен ещё и тем, что, да­же если за­хо­чешь, он не поз­во­лит те­бе за­быть о су­ще­ство­ва­нии Пай­то­на. Мне все­гда до­воль­но лег­ко да­ва­лись тех­ни­че­ские пред­ме­ты, но в ка­кой-то мо­мент я по­ня­ла, что не увле­че­на про­грам­ми­ро­ва­ни­ем на­столь­ко, что­бы по­свя­щать его изу­че­нию не­сколь­ко ча­сов каж­дый день. А без это­го вла­де­ние Пай­то­ном, как и лю­бым дру­гим на­вы­ком, не­воз­мож­но, все зна­ния по­сте­пен­но уле­ту­чи­ва­ют­ся.

Бы­ла ещё в тво­ей жиз­ни ис­то­ри­че­ская ре­кон­струк­ция ста­ро­го гро­те­ска Nobel, ко­то­рый был од­ной из ча­стей об­щей про­грам­мы на Type & Media. В ка­ком со­сто­я­нии этот про­ект, он те­бе ин­те­ре­сен?

Да, Nobel я де­ла­ла в рам­ках за­да­ния на кур­се по ис­то­ри­че­ской ре­кон­струк­ции. Это гео­мет­ри­че­ский гро­теск, свое­об­раз­ный гол­ланд­ский от­вет Фу­ту­ре, ко­то­рая бы­ла сде­ла­на Рен­не­ром дву­мя го­да­ми ра­нее. Я его не за­кон­чи­ла и пы­та­юсь об этом по­ка не ду­мать — мне до­ста­точ­но Ви­лья­ма и Хи­ме­ры. Если что-ни­будь из это­го я до­ве­ду до кон­ца, на­чну ду­мать про Nobel.

Во­прос к Ма­ше — гра­фи­че­ско­му ди­зай­не­ру: ка­ких шриф­тов те­бе не хва­та­ет? Что ты ду­ма­ешь о шриф­то­вом ас­сор­ти­мен­те, ко­то­рый пред­став­лен на се­го­дняш­ний день на рын­ке?

В ки­рил­ли­че­ских шриф­тах мне ча­сто не хва­та­ет на­чер­та­ний. Ра­бо­ту де­ла­ет успеш­ной, кро­ме все­го про­че­го, воз­мож­ность вы­би­рать из раз­но­об­ра­зия. Би­ляк, на­при­мер, уде­ля­ет это­му огром­ное вни­ма­ние: у не­го, как пра­ви­ло, во мно­гих про­ек­тах ши­ро­кий спектр раз­ных на­чер­та­ний, раз­ных на­сы­щен­но­стей. Мно­гие го­во­рят, что Black Italic ни­кто не ис­поль­зу­ет, что ка­пи­тель в кур­си­ве не нуж­на. Но все эти ве­щи не­об­хо­ди­мы и рас­ши­ря­ют диа­па­зон ис­поль­зо­ва­ния шриф­та.

Для ме­ня как ди­зай­не­ра, ра­бо­та­ще­го с ки­рил­ли­цей, есть Fedra, есть Brioni, ко­то­рые устра­и­ва­ют по зна­ко­во­му со­ста­ву и на­бо­ру на­чер­та­ний. Есть PT Sans, если у кли­ен­та нет бюд­же­та на шрифт, и сей­час ещё по­явил­ся Brownfox, где мож­но что-то ку­пить. Я вот ку­пи­ла не­дав­но Geometria, но там нет гре­че­ско­го — мне его не хва­та­ет.

Я счи­таю успеш­ным та­кой тек­сто­вый шрифт, в ко­то­ром ди­зай­нер по­до­шёл с умом к зна­ко­во­му со­ста­ву и к пла­ни­ро­ва­нию се­мьи. С это­го мы на­чи­на­ли ра­бо­ту в Гол­лан­дии. Да­же на при­ме­ре не­сколь­ких букв мож­но по­ка­зать и ар­гу­мен­ти­ро­вать, по­че­му нуж­ны имен­но та­кие на­чер­та­ния. Од­но ведь вли­я­ет на всё осталь­ное. На­чи­нать нуж­но с об­щей кар­ти­ны: ка­кой со­став се­мей­ства, как ра­бо­та­ют друг с дру­гом сти­ли и на­чер­та­ния. Имен­но по­это­му я сей­час сно­ва за­ду­ма­лась о том, что мне дей­стви­тель­но нуж­но в Ви­лья­ме, а от че­го мож­но от­ка­зать­ся, по­ра мно­гое в нём пе­ре­смот­реть.

TypeCooker — изоб­ре­те­ние гол­ланд­ско­го ди­зай­не­ра и пе­да­го­га Эри­ка ван Бло­к­лан­да, про­стой и эф­фек­тив­ный ин­стру­мент для тре­ни­ров­ки во­об­ра­же­ния и со­зда­ния эс­ки­зов букв по слу­чай­но сге­не­ри­ро­ван­ным па­ра­мет­рам. TypeCooker вы­даёт це­лый ряд па­ра­мет­ров — от ба­зо­вых (стиль на­чер­та­ния, от­но­ше­ние строч­ных букв к про­пис­ным, ве­ли­чи­на вы­нос­ных эле­мен­тов, про­пор­ции и кон­траст) до спе­ци­фи­че­ских (тип кон­трас­та, осо­бен­но­сти ис­поль­зо­ва­ния шриф­та и др.).

Ве­ра Ев­стафье­ва (2003–2004), Илья Ру­дер­ман (2004–2005), Ири­на Смир­но­ва (2009–2010)

В 2014 го­ду Кри­сте Ра­до­е­вой при­су­ждён приз Об­ще­ства лю­би­те­лей ти­по­гра­фи­ки (The Society of Typographic Aficionados), ко­то­рым на­гра­джа­ют­ся с 2010 го­да мо­ло­дые лю­ди до 25 лет за вы­да­ю­щи­е­ся до­сти­же­ния и мно­го­обе­ща­ю­щий по­тен­ци­ал в об­ла­сти ти­по­гра­фи­ки. Кри­ста пред­ста­вит свои ра­бо­ты и по­лу­чит на­гра­ду на кон­фе­рен­ции TypeCon2014 этим ле­том в Ва­шинг­то­не.

Revival (англ.) — шрифт, со­здан­ный как ре­кон­струк­ция ис­то­ри­че­ско­го про­то­ти­па ли­бо яв­ля­ю­щий­ся со­вре­мен­ной ин­тер­пре­та­ци­ей клас­си­че­ско­го шриф­та.

Интервью
Имена
Учёба
Chimera
42936