Как «техническое оформление» способно
повлиять на «художественное содержание»
1 Для названия нашей профессии выгоден нейтральный термин, термин без каких-либо качественных эпитетов. Сравните «графическое оформление» (абсолютно эквивалентно английскому graphic design) с «художественным» или «художественно-техническим».
Разведение «художества» и «техники» неправедно в принципе. Оно ведёт к далеко идущим неприятным последствиям: станковое начинает возвышаться над прикладным, живопись — над графикой, иллюстрирование — над типографикой, избыточное (навороченное, затратное, особое) — над достаточным (скромным и обыденным), наружное над внутренним и даже, как будет показано, цветное над чёрно-белым. Образно говоря, русское типовое (не «особое») издание являет «художество» снаружи и «технарство» внутри, причём одно стоит другого. Кавычки существенны по смыслу.
2 Терминологический экскурс спровоцирован книгой, представленной на днях. Выход любой русской книги по графическому оформлению и / или иллюстрированию тянет на событие. Поэтому в журнале «Шрифт» уместно сообщение о появлении содержательной и внешне привлекательной книги Владимира Солоненко и дизайнера И.Б. Трофимова «Юло Соостер как иллюстратор» (Москва, «БуксМАрт», 2016). Не без досады принципиального прикладника замечу, что сам Соостер, московский художник эстонского происхождения, считал себя прежде всего представителем «чистого» искусства — живописцем.
3 За рецензию на книгу не берусь, отмечу и проанализирую лишь одну особенность её «технического» оформления. Она бросается в глаза первоочерёдно — при беглом пролистывании тома большим пальцем. Издание поделено на три части: собственно авторский труд с репродукциями работ Соостера, раздел под рубрикой «Приложения» и снова репродукции под рубрикой «Иллюстрации» (словно их уже не было в теле текста). Последняя секция занимает почти половину тома. Однородный массив зрительно тяжёл и, как ни странно, скучноват. Вытеснение работ художника аж за приложение (!) — досадный казус. Тем более потому, что именно вытесненное, судя по всему, представляет особый интерес, на взгляд автора книги.
4 Казус отягощён ещё и внутренним противоречием. Чёрно-белые иллюстрации (в основном чёрно-белые и в оригинале) физически вошли в пространство текста. «Иллюстрации» даны на другой, мелованной бумаге и, как видим, в цвете. Легко предположить, что это продиктовано известным технико-экономическим обстоятельством. Как бы то ни было, произошло следующее. Всё цветное не только обособилось, но и самопроизвольно выпятилось, а чёрно-белое (по мне, самое интересное) принизилось. Или наоборот: цветные картинки оказались на задворках, а чёрно-белые — в привилегированном положении. Подобная сегрегация придаёт казусу особую пикантность, делает его печально интересным и поучительным. Существенного оправдания для сегрегации (в контексте данной книги), разумеется, нет и быть не может. И за этим, в сущности, можно разглядеть всё ту же надуманную оппозицию «художественное — техническое».
5 Но и это ещё не всё. Чёрно-белые иллюстрации относительно малы (иногда слишком) — по семь-десять штук на развороте, а цветные, воспроизводящие объекты того же самого рода (!), в основном крупноформатны и к тому же полнополосны. На каком художественно-содержательном основании цветное сделалось ещё и укрупнённым? В любом случае цвет выпячен дважды.
6 Строго говоря — трижды. Мелованная бумага, видимо, подразумевает улучшенное качество воспроизведения. На самом же деле иллюстрации много бы выиграли, будь они напечатаны на своей, офсетной бумаге. В высокой графической культуре (констатирую хорошо известный факт) коммерческая меловка чуть ли не табуирована, тем более в сочетании с благородной офсетной бумагой.
7 В рассуждении о совершенствовании книги можно пойти и дальше. Полноцветные репродукции, будь они соразмерны чёрно-белым, можно было с успехом ввести в пространство текста. С уменьшением форматов цветных картинок раза в два-три уменьшился бы и бумажный объём книги, и тогда, возможно, издатель сумел бы уложиться в ограниченный бюджет. С пользой для содержания! Кто сказал, что естественные ограничения не благотворны?!
8 Но почему, почему наша материальная культура (дизайн и архитектура вместе с производством и строительством) столь часто пасует перед рутинными обстоятельствами?! Почему так легко упускается шанс на достижение скромного и сущностного совершенства?! Вопрос непростой, но согласитесь, что просчёты (да простит меня основатель марксизма) идут не только и не столько от экономики.