Стиль сан Су: о новой книге Владимире Кричевского

ла­ди­мир Кри­чев­ский от­крыл ещё од­ну звез­ду в пле­я­де гра­фи­че­ских ди­зай­не­ров два­дца­тых го­дов XX ве­ка. Но­вая мо­но­гра­фия по­свя­ще­на Алек­сан­дру Ми­хай­ло­ви­чу Су­ри­ко­ву (1907–1946) и про­дол­жа­ет се­рию книг о ди­зай­не­рах «дца­тых», в ко­то­рой В. К. уже рас­ска­зал о Ни­ко­лае Ильи­не, Кон­стан­ти­не Бор-Ра­мен­ском, Дмит­рии Бу­ла­но­ве.

Вни­ма­тель­ные чи­та­те­ли вспо­мнят, что Су­ри­ков по­яв­лял­ся в по­ле вни­ма­ния Кри­чев­ско­го ра­нее — в кни­ге об Ильи­не ему бы­ла по­свя­ще­на от­дель­ная гла­ва «По­сле Ильи­на, или AS» и по­ка­за­но при­лич­ное ко­ли­че­ство об­ло­жек, сде­лан­ных Су­ри­ко­вым в по­ру ра­бо­ты в Ниж­нем Нов­го­ро­де в пер­вой по­ло­ви­не 30-х. В этой гла­ве уже про­яв­лен ин­те­рес к сти­лю ди­зай­не­ра, ко­то­рый (стиль) был на­зван «ар-де­ко со­вет­ско­го пе­ри­о­да».

Имен­но по­ня­тие сти­ля и то, из че­го ск­ла­ды­ва­ет­ся стиль гра­фи­че­ско­го ди­зай­не­ра, яв­ля­ет­ся глав­ной те­мой но­вой мо­но­гра­фии В. К. Пост­кон­струк­ти­визм, де­ко­ра­тив­ный кон­струк­ти­визм, со­вет­ский ар-де­ко — ав­тор кни­ги не зна­ет, ка­кой тер­мин луч­ше под­хо­дит к ма­не­ре Су­ри­ко­ва. В ар­хи­тек­ту­ре это имен­но тот стиль, ко­то­рый со­вер­шен­но не по­нял и рас­кри­ти­ко­вал Ма­я­ков­ский во вре­мя пу­те­ше­ствия по Аме­ри­ке:

Аме­ри­кан­ские ар­хи­тек­то­ры толь­ко на­по­ло­ви­ну осо­зна­ют, ка­кое чу­до они со­зда­ли. Они рас­сы­па­ют по не­бо­с­крёбам уста­рев­шие и бес­хит­рост­ные за­ви­туш­ки. Это всё рав­но что на­це­пить ро­зо­вый бан­тик на экс­ка­ва­тор. Нью-Йорк — это не­до­ра­зу­ме­ние, а не про­дукт ин­ду­стри­аль­но­го ис­кус­ства. <...> За­кон но­во­го ис­кус­ства — ни­че­го лиш­не­го! <...> Нью-Йорк не име­ет пла­на. Он не вы­ра­жа­ет ни­ка­кой идеи. Его ин­ду­стри­аль­ная си­сте­ма — де­ло слу­чая...

Из ин­тер­вью Ма­я­ков­ско­го га­зе­те New York World от 9 ав­гу­ста 1925. Цит. по кни­ге Дмит­рия Бы­ко­ва «Три­на­дца­тый апо­стол. Ма­я­ков­ский: тра­ге­дия-буфф в ше­сти дей­стви­ях» (М., 2016).

Это тот стиль, ко­то­рый пришёл на сме­ну кон­струк­ти­виз­му, вобрав в се­бя его лю­бовь к пе­ре­се­ка­ю­щим­ся объ­ёмам и эко­ном­но­сти средств, но до­пол­нив клас­си­че­ски­ми мо­ти­ва­ми и де­ко­ром. На­ча­ло куль­ту­ры 2 (по Па­пер­но­му) ведь не сра­зу яви­ло ма­хи­ны вы­со­ток с ан­тич­ны­ми фри­за­ми и ба­ре­лье­фа­ми, мно­го­пу­до­вые книж­ные то­ма с кон­гре­вом и про­чие ам­пир­ные пре­ле­сти. Был стиль Биб­лио­те­ки име­ни Ле­ни­на или на­зем­но­го па­ви­льо­на мет­ро Чи­стые пру­ды (Ки­ров­ская) — уже об­ло­мок ан­тич­но­го хра­ма, по су­ти, но ещё без тяжёло­го и па­фос­но­го на­сло­е­ния укра­ше­ний.

В слу­чае ар­те­фак­тов гра­фи­че­ско­го ди­зай­на от­де­лить од­но от дру­го­го (то есть ра­зо­брать стиль как си­сте­му) слож­нее, но Вла­ди­мир Кри­чев­ский де­ла­ет это так­ же вир­ту­оз­но, как и в кни­гах об Ильи­не, Бор­ре, Бу­ла­но­ве. Гра­фи­че­ские объ­ек­ты (глав­ным об­ра­зом книж­ные об­лож­ки Су­ри­ко­ва) ком­мен­ти­ру­ют­ся, рас­чле­ня­ют­ся на де­та­ли, со­еди­ня­ют­ся с дру­ги­ми, близ­ки­ми и да­ле­ко­ва­ты­ми ар­те­фак­та­ми, груп­пи­ру­ют­ся по ро­дам и жан­рам. Так пе­ред на­ми встаёт об­раз Су­ри­ко­ва-ху­дож­ни­ка, Су­ри­ко­ва-ти­по­гра­фа, Су­ри­ко­ва-шриф­то­ви­ка. Ра­моч­ные струк­ту­ры, за­ко­но­мер­но­сти ин­ду­стри­аль­но­го и жи­во­го стаф­фа­жа (па­ро­во­зы, де­ре­вья, фи­гур­ки лю­дей), на­ко­нец, словокартинки — всё об­ре­та­ет свою ин­тер­пре­та­цию.

Ожи­да­ние но­вой кни­ги Кри­чев­ско­го — все­гда на­де­жда на мно­го­уров­не­вое по­вест­во­ва­ние. Да, в цен­тре, под иг­лой цир­ку­ля, Су­ри­ков, его ра­бо­ты, не­мно­го (сколь­ко поз­во­ли­ли вы­явить ар­хив­ные изыс­ка­ния) судь­ба ди­зай­не­ра. Но по ра­ди­у­сам про­хо­дят те­мы, ко­то­рые важ­ны не ме­нее основ­но­го лейт­мо­ти­ва. Ча­сто они рас­кры­ва­ют­ся в за­тек­сто­вых при­ме­ча­ни­ях Кри­чев­ско­го, на по­лях, во встав­ных гла­вах. К при­ме­ру, упо­мя­ну­тые уже сло­во­кар­тин­ки — са­ма по се­бе те­ма для боль­шо­го ис­сле­до­ва­ния, толь­ко на­ме­чен­ная ав­то­ром. В ши­ро­ком гра­фи­че­ском кон­тек­сте «дца­тых» за­го­ло­воч­ный лет­те­ринг об­ре­тал са­мые при­чуд­ли­вые фор­мы. Для то­го что­бы вы­де­лить эти фор­мы, Кри­чев­ский об­ра­ща­ет­ся к пред­ста­ви­тель­ным кол­ле­гам Алек­сан­дра Су­ри­ко­ва (в част­но­сти, Бо­ри­су Ти­то­ву, Со­ло­мо­ну Те­лин­га­те­ру, Ни­ко­лаю Спи­ро­ву и дру­гим) и на при­ме­ре их ра­бот раз­во­ра­чи­ва­ет га­ле­рею ти­пов лет­те­рин­га. В ней встре­ча­ют­ся за­го­лов­ки из од­них толь­ко изо­щрён­но ском­по­но­ван­ных букв, или же сов­мещён­ных с фи­гу­ра­тив­ной кар­тин­кой, близ­кой к фа­бу­ле кни­ги, или ском­по­но­ван­ных с пор­тре­том ав­то­ра, или за­мкну­тые са­ми на се­бе и так да­лее. Прин­цип под­бо­ра сло­во­кар­ти­нок не ти­по­ло­ги­че­ский, а жи­во­пис­ный, с чест­ным при­зна­ни­ем Вла­ди­ми­ра Кри­чев­ско­го — до­пол­няй­те, ана­ли­зи­руй­те.

От­дель­ным ра­ди­у­сом про­хо­дят не­пре­мен­ные для Кри­чев­ско­го при­ме­ча­ния. Дви­га­ясь вглубь основ­ной те­мы, в них ав­тор ус­пе­ва­ет вы­ска­зать­ся на те­му убо­го­го оформ­ле­ния со­вре­мен­ной на­уч­ной ли­те­ра­ту­ры, о про­бле­ме биб­лио­теч­но­го хра­не­ния книг в мяг­кой об­лож­ке, об ис­чез­нув­шем се­го­дня жан­ре за­ста­вок, о тех­ни­че­ских ас­пек­тах на­сла­и­ва­ния при пе­ча­ти (overprinting), о фе­но­ме­не на­бо­ра без про­пис­ных, о мяг­кой об­лож­ке про­тив пе­ре­плёта и да­же о син­дро­ме де­фи­ци­та вни­ма­ния.

По­лу­чив­ша­я­ся кни­га сти­ля — ещё и по­иск аде­кват­но­го язы­ка для раз­го­во­ра о про­фес­сии гра­фи­че­ско­го ди­зай­не­ра. Ди­зайн-про­цесс су­ще­ству­ет в аб­со­лют­ном ха­о­се имён и со­бы­тий, и для его по­ни­ма­ния нуж­на не иерар­хия ве­ли­чин, а про­зрач­ные ни­ти меж­ду сти­ля­ми. Ди­зайн — это все­гда ис­поль­зо­ва­ние об­щей струк­ту­ры и уже при­ду­ман­ных мо­ти­вов, не­яв­ных ци­тат и ре­тро­спек­ций. То, как эти ме­то­ды ра­бо­та­ют в про­стран­стве об­лож­ки кни­ги, ил­лю­стра­ции, в шриф­те — и есть пред­мет ис­сле­до­ва­ния Кри­чев­ско­го.

Бла­жен, кто об­ла­да­ет гиб­ким, от­кры­тым, не­рас­членён­ным твор­че­ским со­зна­ни­ем без пе­ре­го­ро­док и за­вет­ных зон. В про­фес­си­о­наль­ном кру­го­зо­ре, а зна­чит, и в ра­бо­тах гра­фи­че­ско­го ди­зай­не­ра, долж­но быть ВСЁ и всё, как в язы­ко­вой сти­хии, на рав­ных — де­ко­ра­тив­ное и кон­струк­тив­ное, изящ­ное и бру­таль­ное, по­э­ти­че­ское и функ­ци­о­наль­ное, тех­ни­че­ское и твор­че­ское, экс­клю­зив­ное и обы­ден­ное, своё и ино­зем­ное, за­бы­тое и «актуальное».

В «Очер­ке гра­фи­че­ско­го сти­ля» нет то­го по­рой су­ет­ли­во­го ви­зу­аль­но­го и смыс­ло­во­го на­по­ра, ко­то­рый при­сут­ству­ет в пре­ды­ду­щих кни­гах ав­то­ра — сам ма­кет су­ри­ков­ской кни­ги воль­нее ды­шит воз­ду­хом, она не то­ро­пит­ся по­сто­ян­но пе­ре­бра­сы­вать чи­та­те­ля от основ­но­го тек­ста к при­ме­ча­ни­ям, не за­вле­ка­ет мар­ги­на­ли­я­ми. Ве­ро­ят­но, пи­ко­вую на­груз­ку в этой сти­ли­сти­ке не­сла кни­га о Кон­стан­ти­не Бор-Ра­мен­ском (М.: Са­мо­лёт, 2004). В ней на­счи­ты­ва­ет­ся как ми­ни­мум пять эле­мен­тов со­дер­жа­ния кни­ги, по-сво­е­му за­став­ля­ю­щих чи­та­те­ля вза­и­мо­дей­ство­вать с ней, — от фи­зи­че­ско­го кру­че­ния кни­ги в ру­ках (диктат не­обыч­но­го фор­ма­та и ор­га­ни­за­ции ма­те­ри­а­ла) до по­ми­нут­но­го пе­ре­клю­че­ния от основ­но­го по­вест­во­ва­ния к скру­пулёз­ным ком­мен­та­ри­ям о ди­зай­не каж­дой по­ло­сы (что бы­ло, ка­жет­ся, пер­вым пост­мо­дер­нист­ским приёмом в рус­ско­языч­ной гра­фи­че­ской ли­те­ра­ту­ре).

То, как сде­ла­на кни­га о Су­ри­ко­ве, — это ещё один ра­ди­ус, от­хо­дя­щий от цен­тра, от ге­роя кни­ги и его эпо­хи. Нет смыс­ла по­дроб­но раз­би­рать ди­зайн, по­сколь­ку ав­тор сам это де­ла­ет в за­клю­чи­тель­ной гла­ве мо­но­гра­фии («Как оформ­ле­на эта кни­га»). По сло­вам Кри­чев­ско­го, са­мой труд­ной за­да­чей бы­ло ил­лю­стри­ро­ва­ние кни­ги, то есть раз­ме­ще­ние боль­шо­го и раз­но­жан­ро­во­го объ­ёма кар­ти­нок, увя­зы­ва­ние их с тек­стом. Ни­ка­ких не­ви­ди­мых эле­мен­тов, по­мо­га­ю­щих это­му, в ма­ке­те нет, кро­ме раз­ве что фик­си­ро­ван­ных по­лей и двух­ко­лон­ни­ка с еди­ным про­ме­жут­ком. И, ра­зу­ме­ет­ся, не бы­ло ни­ка­ких мук вы­бо­ра шриф­та, ведь «вся­кий на­бор­ный шрифт хо­рош и уни­вер­са­лен по опре­де­ле­нию».

На­до за­ме­тить, что эта про­сто­та — не от­кро­ве­ние для Кри­чев­ско­го. В той же ма­не­ре бы­ла ре­ше­на, быть мо­жет, са­мая важ­ная и са­мая не­про­чи­тан­ная пуб­ли­кой кни­га В. К. «По­э­ти­ка ре­про­дук­ции» (М.: Ти­по­ли­гон-АБ, 2007). Толь­ко вме­сто двух­ко­лон­ни­ка в ней пра­вил бал сплош­ной фла­го­вый на­бор при схо­жем ме­то­де ком­по­нов­ки ил­лю­стра­ций.

Не бу­дет пре­уве­ли­че­ни­ем ска­зать, что Борр, Ильин, Бу­ла­нов, Су­ри­ков — ге­рои услов­но од­ной кни­ги Кри­чев­ско­го. Кни­гу эту мож­но бы­ло бы на­звать учеб­ни­ком сво­бо­ды и по­со­би­ем по вы­во­ду гра­фи­че­ско­го ди­зай­на из мар­ги­наль­ной сфе­ры. Она на­чи­сто ли­ше­на фи­ло­со­фии (Кри­чев­ский не те­о­ре­тик, а су­ро­вый прак­тик), в ней нет пас­сив­но по­дан­ной ин­фор­ма­ции, но есть уди­ви­тель­ное по ори­ги­наль­но­сти про­стран­ство сти­ля, ве­щи не­уло­ви­мой и эфе­мер­ной.