Типомания: интервью с Александром Васиным

7 мая 2015

Ответы

Александр Васин

Вопросы

Рустам Габбасов

ипомания — ежегодный праздник шрифта, типографики, каллиграфии и видео, как представляют его сами организаторы. 30 и 31 мая в Москве состоится уже четвёртый по счёту фестиваль. «Шрифт» расспросил его основателя, дизайнера и преподавателя, Александра Васина о подготовке к этому событию, жизни вне фестиваля и его совместных с Натальей Вельчинской учебных проектах.

Са­ша, похоже, в этом году фестиваль «Ти­по­ма­ния» пройдёт с бóльшим размахом, чем прежде: огромное пространство на ВДНХ, сразу девять параллельных выставок, большая лекционная программа. Ка­кие сюр­при­зы нас ожи­да­ют в этом го­ду?

На первый взгляд мы идём по тем же рельсам: формат бодрого неформального мероприятия. Мы шутим с Гаянэ Багдасарян, что поделили поляну — у неё серьёзный научный проект, у нас весёлый, экспериментальный и шумный. Но это не значит, что мы устраиваем исключительно студенческие капустники. Просто в формате праздника нам интереснее говорить о типографике с молодыми дизайнерами, знакомить их друг с другом, приглашать знаменитых «взрослых» дизайнеров — пусть будут в тонусе. Мы стараемся быть ироничными и по отношению к себе, я не боюсь показаться смешным или глупым, во всяком случае мне кажется, что я не боюсь.

На «Типомании» будет мощный лекционный блок — короткие доклады, минут на двадцать, большая выставочная программа, серия воркшопов. И, конечно, конкурс видеороликов, это наше ядро.

Главное в фестивале — это люди, которых мы приглашаем. Мы готовим выставку голландских почтовых марок с комментариями Владимира Кричевского. Она тоже будет немного ироничной: это микровыставка с макроэтикетками. Плюс каталог, с изданием которого помогает посольство Нидерландов. Запланирована персональная выставка Анатолия Гусева, выставка плакатов Ральфа Шрайфогеля (Ralph Schraivogel), каллиграфия Марины Марьиной, юбилейная выставка Дмитрия Кирсанова. И ещё к нам приедет из Берлина Ариане Шпаниер (Ariane Spanier) — она привезёт замечательные книги и постеры.

Особенность «Типомании-2015» — новая площадка. Фестиваль в этом году будет проходить на ВДНХ, в павильоне «Культура», это бывший «Узбекистан». Непростое для освоения пространство, поскольку оно красивое, знаменитое, но немного потрёпанное. Тут потребуется немало сил, но мы справимся, потому что «Типоманию» нам помогает делать «Институт бизнеса и дизайна». Светлана Дымова, Василий Цыганков, Екатерина Филяева и их коллеги берут на себя львиную долю организационной работы. Отдельное спасибо Наталье Сапожковой (Гольцман) — она наш ангел-хранитель на ВДНХ.

Мы также готовим сборную выставку основных московских дизайн-школ. Говоря «дизайн-школа», я подразумеваю не столько учебное заведение, сколько преподавателя. Мастерская Трофимова, мастерская Тагира Сафаева, группа ЭШ, группа «ДНО» Протея Темена. То есть приглашаем не вуз, а курс. Будет представлено и несколько школ из Европы.

Кто в этом году в жюри конкурса видеороликов?

У нас на сай­те опуб­ли­ко­ван спи­сок лю­дей, ко­то­рые тра­ди­ци­он­но по­яв­ля­ют­ся в жю­ри фе­сти­ва­ля: Ми­ха­ил Ал­да­шин, Еле­на Ки­та­е­ва (телеканал «Культура»), Сер­гей Ша­но­вич, Еле­на Шанович, но есть и новые герои — Пётр Банков, Мария Дореули и Ариане Шпианиер. Мы приглашаем не только известных людей из области моушн-дизайна, но и шрифтовых дизайнеров, таких как Тагир Сафаев, Дмитрий Кирсанов или Илья Рудерман (как это было на первой «Типомании»). Проектировщик шрифта нам так же важен, как и режиссёр. От роликов мы ждём и сценарной проработки, и качества, и внимательного отношения к шрифту.

Мне показалось, что на прошлой «Типомании» насыщенная выставочная и лекционная части даже затмили собой собственно конкурс видероликов. Непосредственно конкурсы видео прошлых лет принесли какие-то открытия?

Ещё бы! «Типомания» открывает людей. Марина Марьина сделала титры для полнометражного фильма «Упражнения в прекрасном», и её проект победил на первой «Типомании». И вот теперь она знаменитость, и мы делаем выставку её работ. Даню Орловского, который дважды побеждал у нас, и Любу Покровскую Елена Китаева позвала работать на канал «Культура». В работе над «Ценными материалами» (один из издательских проектов фестиваля) Алексей Веселовский сдружился с Борисом Трофимовым, и теперь это мощный преподавательский дуэт.

Мы знакомим мир с интересными людьми, а интересных людей — с миром, стараемся объединять любителей типографики, каллиграфии, видео в единое сообщество, где можно себе найти товарища, партнёра по бизнесу, заказчика или исполнителя. У нас есть канал на YouTube, где можно посмотреть все типоманские ролики. Это огромная база данных по моушн-дизайну. Я туда направил уже многих заказчиков. О, а сколько замечательных друзей благодаря Типомании приобрёл я сам!

Можно сказать, что «Типомания» становится стилем жизни. Мы с Натальей вообще любим неформальное и не любим официальное. Быть проще — наш девиз.

Александр Васин и Наталья Вельчинская. Фото: Борис Бендиков.

Вы сравниваете «Типоманию» с другими конкурсами?

Конечно, мы с Натальей смотрим на другие типографические видеоконкурсы, но у нас в стране ничего похожего нет. За границей есть. Например, фестиваль MOTYF в Варшаве, тоже молоденький и тоже проходящий в конце мая. Есть схожие конкурсы в Америке, во Франции. Но ведь мы активно работаем с кириллицей, поэтому получается, что наш конкурс в какой-то степени уникальный.

Как начиналась «Типомания» и кто придумал фестиваль?

Начало было смешным — я увидел в метро рекламу конкурса одноминутных фильмов и подумал: отличная тема, почему бы не поучаствовать. Сделаю ролик про 60 человек в возрасте от 1 до 60, каждый будет называть свою цифру. Со старшими оказалось просто, а вот с детьми труднее, к некоторым пришлось специально приезжать. В итоге я сделал 60-секундный ролик, отправил его... тут нужно оговориться, что я путаю даты и дни недели, я вообще всё путаю, хотя стараюсь выглядеть пунктуальным. Оказалось, что я отправил свой фильм на день позже указанного срока. Мне написали: извините, дедлайн миновал, давайте до следующего года. Я расстроился и подумал, что если бы я сам делал конкурс, то точно предусмотрел бы продление дедлайна.

Ви­део­ро­лик Пав­ла Хру­сталёва (пер­вое ме­сто на «Ти­по­ма­нии-2014»).

Есть вторая причина, по которой мы решили устроить «Типоманию». Мне очень хотелось познакомиться с людьми, чьими работами я восхищаюсь. А типографический фестиваль — отличный повод позвать своих героев в жюри или в качестве лекторов. Я робко стал приглашать уважаемых людей. И надо же — никто не отказывался, чему я был приятно удивлён. Конечно, я немного и хитрил: когда приглашал в члены жюри первых десять человек, то каждому писал, что остальные девять уже согласились (смеётся).

Название фестиваля придумывалось долго. Оно было выбрано более чем из четырёхсот вариантов. А потом я узнал, что слово Typomania уже было до меня придумано (независимо друг от друга) двумя уважаемыми типоманами: Сергеем Новиковым и Эриком Шпикерманом. Это окончательно убедило меня в правильности выбора.

Саша, расскажи о курсе для дизайнеров T_24, пожалуйста. За последние годы количество «курсов повышения квалификации» для графических дизайнеров резко выросло, а их самореклама становится даже чересчур громкой. Что предлагаете студентам вы с Натальей?

Т — это типографика, 24 — это количество занятий. Курс Т_24 был открыт в 2013 году, и за это время у нас было уже три выпуска. Сейчас готовим к выпуску четвёртую группу. У курса есть чёткая концепция, но всё равно каждая группа не похожа на другие. Мы постоянно экспериментируем, добавляем новые задания, что-то удаляем.

В курс включены занятия в типографии «Демоны печати», там ребята занимаются ручным набором, сами готовят формы, работают на печатных машинах. Постоянный гость курса — Евгений Корнеев, дизайнер-экспериментатор, большой знаток книжного дела. Иногда Евгений ведёт у нас целый блок занятий, на которых ребята под его руководством проектируют новые книжные формы. Другой наш постоянный лектор — Алексей Евдокимов. Высококлассный верстальщик, руководитель вёрстки во многих издательских домах, Алексей рассказывает про оптимизацию процесса, про скрипты, грепы и вложенные стили.

Также мы всегда занимаемся переплётными работами — шьём тетради, фальцуем форзацы, клеем, брошюруем, навиваем пружинки.

На наших уроках мы разрабатываем календарные сетки, рисуем и печатаем географические карты, проектируем модульные шрифты. Но наш главный интерес — это книга. Книга, или «многополосник», — одна из самых интересных форм дизайнерского дела. Проектируя книгу, мы говорим о сценарии и навигации, о подборе материала и тонкостях типографики, о технологическом процессе и о читателе, конечно. Мы говорим о книге как о сайте, фильме, архитектурном произведении. Книга — это объект, живущий во времени и пространстве, у книжки есть глубина. Евгений Корнеев использует такой образ: книга — это многоэтажное здание. Текст и картинки мы начинаем лить сверху, они просачиваются сквозь этажи, где-то материал растекается бассейнами, где-то реками, где-то образует колодцы. Тонкие плоскости изображений могут равномерно разместиться на всех этажах, а могут стопкой сосредоточиться в подвале или на чердаке.

Курс отличается от вашей группы в Университете печати?

Да, отличается, и довольно существенно. Во-первых, наш курс для людей, уже имеющих типографическую подготовку. Во-вторых, на Т_24 всё интенсивнее — три месяца вместо шести лет. В-третьих, мы сами набираем ребят, в Полиграфе такое, увы, невозможно. В-четвёртых, у Т_24 собственное помещение — уютный балкончик с книгами, инструментами, печеньями (спасибо Бизнесу и дизайну). Ну, и мы получаем деньги за наши уроки, в отличие от Полиграфа, где зарплата старших преподавателей ничтожна.

Впрочем, есть и сходство: в обоих местах мы работаем с огромным удовольствием.

Кто приходит учиться?

Ребята приходят из разных мест: из Британки, из Полиграфа, из Строгановки, ВАШГД, причём как студенты, так и выпускники. Расписание (занятия проходят в среду вечером и в субботу днём) позволяет совмещать учёбу с работой. Все очень разные: кто-то профессионал в проектировании шрифта, кто-то здорово рисует, кто-то занимается анимацией. У полиграфовцев, как правило, хорошо развито системное мышление, и они работоспособны, а ребята из «Британки» умеют качественно презентовать свою работу. Ребята перемешиваются — происходит перекрёстное опыление. И я думаю, что в этом даже больше толка, чем от всех наших умных разговоров про модульную сетку, классификацию шрифтов и иерархию заголовков. Ребята становятся друзьями, курс — командой.

Поступить на Т_24 — сложная задача?

Принимая на курс, мы смотрим портфолио и в нём ищем не столько качество работ, сколько способность человека учиться. Также нам важно понять, каким воздухом дышит человек, для этого у нас есть анкета. Там вопросы про музыку, книги, кино, выставки, любимых дизайнеров. И если абитуриент регулярно посещает выставку кошек в Сокольниках, а из дизайнеров знает только Артемия Лебедева, тогда это не наш человек, за три месяца мы не успеем сделать из него типографа.

Курс T_24 четвёртого «созыва». Москва, 2014.

У тебя и Натальи есть ещё один проект, сама задумка которого меня в своё время порадовала, но и показалась авантюрной. Как тебе пришла в голову идея устроить дизайн-школу для детей ШУМ? Чему и, главное, как можно научить детей в этой сфере?

Я люблю заниматься с детьми. Даже целый год работал учителем физкультуры в школе моего сына. Я очень хорошо помню свою школу и те моменты, когда мне становилось скучно, поэтому свои уроки физкультуры я старался сделать иными. Мы не только играли в игры, придуманные тут же, на уроке, мы делали и все эти типовые упражнения (приседания, нагибания, вращения), но каждый раз ребятам надо было придумать для них новые названия. Это они очень любили. А, ещё считали мы всегда на новом языке.

Когда человек приходит в институт или школу, важно, какой у него бэкграунд. Если человек с детства общается со шрифтом, он потом намного быстрее «въезжает» в институте. ШУМ помогает ребёнку сформировать вкус. Даже если человек приходит не из художественной семьи, мы здесь беседуем про Бодони, рисуем Футуру, пробуем ширококонечное перо, исследуем японский дизайн. Это не значит, что дети должны всё запомнить, если коротко — задача ШУМа заинтересовать и заинтриговать.

Приходят совсем маленькие дети?

От шести до двенадцати лет. Те, кто младше и старше, это уже другие возрастные группы, с ними занятия проводятся в ином формате. Конечно, один бы я не справился, поэтому у меня есть три помощницы — Юля Кондратьева, Света Кузьмичева и Анна-Мария Кандалес-Воробьёва. Это наши пятикурсницы и одновременно коллеги по работе. Мы с ними уже давно вместе работаем, проводим воркшопы и теперь вот смотрим, как развивается ШУМ. Проект очень живой: задания разные, каждый день что-то новое. Мы разрабатываем этикетки для бутылок с ромом, рисуем фамильные вензеля и логотипы для маек, занимаемся инфографикой. Ручная печать, книжка, плакат, визитка, почтовая марка — миллиарды тем. И мы в ШУМе не выгоняем родителей. Родители могут погулять эти два часа, а могут посидеть в студии, попить чай или почитать. Некоторые даже принимают участие в занятиях.

Главный критерий успеха в этом деле — посещаемость. Если ребёнок не пришёл, значит, ему не интересно. Но наши шумовцы уроков не пропускают, только по болезни.

На одном уроке мы разбирали стихотворение Хармса про Семён Семёныча, который несколько раз то в очках, то без очков смотрит на сосну и видит мужика. И дети должны были нарисовать схему этого происшествия: где стоит сосна, где Семён Семёныч. Как его нарисовать — один раз или же по числу повторений? А на какой высоте сидел мужик с кулаком и каков его вес?

Результаты понравились?

Хороший вопрос, потому что коммерческое преподавание заточено на результат. Добился результата — значит, занятия были хороши. Если результата нет — значит, занятия не очень. В Т_24 мы работаем на результат — это полезно и нам, и курсантам: они создают себе крутое портфолио. С детьми другая история: если мы хотим добиться от них эффектных работ, мы вынуждены давать им всё время различные «ключи», подсказывать тропинки, чтобы они пришли к хорошему результату. Но это не очень честно. Конечно, я могу подсказать, чтобы получилась классная картинка: нарисуй это покрупнее, а это — почернее... Но если он нарисует картинку не очень смачную, а в процессе рисования вдруг подумает: а сколько диоптрий было у Семён Семёныча? Не надо ли рисунок сделать мутным? Вот это будет круто. И пусть не очень мастерски изображено. Это значит, что внутри ребёнка что-то произошло, сработала извилинка в мозгу. Он стал неожиданнее мыслить. ШУМ — это уход от шаблонов. Так что результат, конечно, важен, но не первостепенен, важнее процесс.

В твоём детстве, насколько могу судить, творчество занимало значительное место.

У меня родители — художники, к тому же прикладники: папа — ювелир, мама — театральный художник и модельер. Поэтому у меня перед глазами была жизнь, полная инициативы, ручного труда, интересных людей и идей. И смелых разговоров, разумеется.

Может ли графический дизайн сегодня существовать в культуре наравне с музыкой, литературой, кинематографом или архитектурой?

У нас в России с этим, конечно, большая проблема. В Советском Союзе не было секса, наркотиков, рок-н-ролла и не было дизайна. Подъём 1920–1930-х годов, породивший конструктивизм, довольно быстро закончился. Литература, изобразительное искусство, музыка, даже кино могут жить подпольно.

Дизайн иначе устроен. Дизайн — это не самостоятельные произведения, которые можно утаить от Третьего отделения или ФСБ, а стиль жизни. Чтобы привить стране чувство вкуса, нужно время и очень много продукции. А мы живём в стране катаклизмов, от них в первую очередь страдает именно дизайн. Но дизайнер, как Дон Кихот, должен трудиться, не обращая внимания на погодные условия, делать простые, удобные, качественные вещи, стараясь хоть чуть-чуть повысить культурный уровень вокруг себя. Мне кажется, что это достойная задача.

Ре­гу­ляр­ные вы­ра­же­ния (от англ. regular expressions), ко­то­рые об­лег­ча­ют по­иск слож­ных ал­фа­вит­но-циф­ро­вых по­сле­до­ва­тель­но­стей и ша­бло­нов в боль­ших до­ку­мен­тах или во мно­же­стве от­кры­тых до­ку­мен­тов. — Прим. ред.

Интервью
Васин
Типомания
22822